|
|
Алые лепестки, нежно касаясь кожи, падали на землю. Чары, витающие в воздухе, были настолько сильны, что пространство вокруг воительницы казалось наэлектризованным до предела. Девушка прерывисто дышала, пытаясь сосредоточиться на заклятье, но любое усилие давалось ей с немалым трудом, так завораживало сладкое марево, окутывавшее ее с ног до головы. Маг знал толк в волшебстве – она поняла это с запозданием, и теперь случайная ошибка могла стоить ей жизни...
...Поединок иллюзий проходил в столице раз в несколько лет – и в нем принимали участие лучшие из кудесников Огрия и Хаира, долгое время упражнявшиеся в этом благородном искусстве. Маститые старцы в длинных пурпурных облачениях и пылкие юноши, мечтающие о мировом господстве, скрещивали не мечи, но остро отточенное воображение и несгибаемую волю, пытаясь заставить соперника отступить. Всего лишь один шаг назад – казалось бы, мелочь – если не учитывать кольцо пламени, охватывающее площадку, где взирали друг на друга соперники. Поражение могло окончиться серьезными ожогами, но риск был оправдан, ведь, не находись огненная преграда на своем законном месте, заклятья били бы по толпе собравшихся зевак, а не сгорали в нестерпимом жаре.
Было и еще одно условие, одним махом отсеивающее от участия в турнире добрую половину претендентов на победу. В поединке не могли принимать участие женщины. Никто не знал, из каких глубин древности до нынешней эпохи дошло это правило – но соблюдалось оно неукоснительно. Конечно, в любом столетии существовали отважные бунтарки, стремившиеся преодолеть запрет и продемонстрировать свои магические навыки, но каждый раз лазутчиц разоблачали и гневно выдворяли за пределы площади, где проходило действо. Добраться до центра круга, из которого уже никто не посмел бы их выгнать без риска навлечь на себя кару Богов, не удавалось ни одной воительнице...
Глухой удар в гонг оповестил о начале следующего сражения. Первым в круг шагнул молодой и статный боец, слегка смутившийся от криков, которыми его приветствовали зрители. Наблюдатели знали, что, несмотря на свою скромность, это весьма серьезный претендент на победу – уже успевший одержать верх над явными фаворитами и с равнодушной улыбкой на лице отправивший в огонь одного темного чародея из северных краев. Поговаривали, что многообещающий маг получил воспитание у какой-то загадочной расы, высокомерно относящейся к людям, но сжалившимся над сиротой-мальчишкой. Никто не мог сказать, насколько правдивы были ходившие по Фэо слухи.
- Вызов брошен, вольные горожане, вызов брошен! - завопил специально приставленный герольд, точно кабацкий игрок в карты, - Кто даст ответ, кто из мастеров, ведающих Жизнь и Смерть, Небытие и Явь, Землю и Небо, примет приглашение на дуэль?
Старинная формулировка эта не менялась от года к году, и зеваки встрепенулись, услышав ее. Конец торжественной речи герольда заглушила легкая поступь. Юный рыцарь, с ног до головы закутанный в плащ и потрясающий громадным клинком размером в половину себя, стремительным шагом вышел из толпы – и преодолел огненную полосу. Маг, стоявший в центре круга, уже готов был произнести нужную клятву о честном сражении и отсутствии запрещенных амулетов, как вдруг его лицо нахмурилось. Словно не веря, чародей простер руку навстречу своему противнику. Подозрения подтвердились.
- Это девушка, - хрипло выкрикнул он судьям, мгновенно вскочившим на ноги, - она преобразила себя оборотным зельем!
Поняв, что секрет разгадали, рыцарь усмехнулся и плавно провел рукой по лицу. Заклятье буквально соскользнуло с тела, предъявив восхищенной публике и возмущенному жюри юную рыжеволосую красавицу, нисколько не обращавшую внимания на ропот волшебников.
- Безобразие! – слышалось отовсюду, - Святотатство! Стража, ведите прочь эту интриганку!
- Давно же почтенные судьи не участвовали в этом поединке – небрежно отозвалась воительница, отбрасывая в сторону ненужный клинок, - Или они забыли, что по правилам состязание началось, как только я пересекла огненную черту? Вы можете призвать на помощь хоть демонов из Бездны, но никакая сила не способна извлечь меня отсюда, прежде чем бой не будет кончен.
Чародей с любопытством взглянул на Lanvin. Его глаза насмешливо блестели.
- Ловко! – произнес он заговорщицким шепотом, - Но не думай, что это даст тебе хоть какие-то преимущества в битве. Если я начинаю плести колдовство, то не сдерживаю свои удары, кто бы ни стоял передо мной.
- Твое снисхождение мне не понадобится, - отозвалась кудесница и, вознеся открытую ладонь к небесам, обрушила на собеседника ледяной вихрь. Не ожидавший подвоха маг покачнулся. Иллюзии буквально заполонили небольшой клочок пространства: сначала юноша очутился в глубокой пещере под водой, хватаясь за горло от удушья, а затем неведомая сила перенесла его на высочайший утес, заставив балансировать над пропастью. Всегда ненавидевший высоту чародей упал на одно колено. Зрители засвистели и зааплодировали. Он перевел дыхание.
- Неплохо, очень даже неплохо. Но это только разминка, так ведь?
Размахнувшись, он швырнул в волшебницу горсть подобранной пыли. Каждая пылинка, мерцающая в воздухе, внезапно превратилась в стальное острие, несущееся ей навстречу. Это была сильная, хорошо сработанная иллюзия, которую маг изобрел сам – и которой гордился по праву.
Воительница прошептала несколько слов – и хрустальная стена отгородила ее от противника. Пылинки-лезвия забарабанили по прозрачной поверхности и бессильно упали на землю. Следующее ее заклятье заставило охнуть даже видавших виды судей. Огромный белоснежный тигр из ниоткуда прыгнул на соперника, оскалив клыки толщиной в человеческую руку. Как ни старался маг убедить себя, что это греза, не более, жаркое, пахнущее кровью дыхание зверя не давало ему сосредоточится. Похоже, эту девушку не унять простейшими фокусами. С большим трудом заставляя себя отвернуться от гигантского хищника, он выпрямился и взглянул в глаза чародейки.
- Пусть падет на тебя заклятье страсти, - отчетливо произнес он, и слова его звенели точно серебряные монеты, - сердце пусть скуют оковы желания, глаза помутятся от тоски, тайная жажда пересушит губы! Люби и страдай как должно истинным влюбленным!
Девушка пошатнулась и сдавленно охнула... Эти чары были ей не по силам. Водоворот алых лепестков закружил ее, утягивая все дальше и дальше в глубину. Странный грохот раздавался в ее голове – настойчивый и мерный. Внезапно она поняла, что это звук ее сердцебиения, слабеющий от удара к удару. Она опустила глаза – и ей привиделась груда черепов, белоснежно скалящих зубы в вечной улыбке. «Мы тоже когда-то любили, - шептали скелеты, насмехаясь над ее попытками вырваться из иллюзии, - а теперь мы стали прахом, и ты присоединишься к нам...» В страхе она закрыла лицо руками и, забыв об осторожности, сделала шаг назад... Роковая оплошность! В следующее же мгновение ей в лицо ударил язык пламени, грубо вырвав ее из чар. Она хотела окружить себя защитной сферой, но с отчаянием поняла, что нужные слова вылетели из ее памяти... Жар подступал все ближе...
Рука, облаченная в кожаную перчатку, протянулась к ней навстречу, и, ухватившись за нее, словно за путеводную нить, она вырвалась из огненного заточения. Там, стоя на безопасном расстоянии от пламени, она наконец-то смогла вздохнуть и взглянуть на избавителя.
Это был тот самый маг. Он растерянно и серьезно смотрел на нее. Его взгляд был ласков и немного печален.
- Знаю, это было не слишком честно, - сказал он, точно извиняясь, и прижал к себе спасенную девушку, - Такими заклятьями не разбрасываются попусту. В свое оправдание могу сказать лишь одно...
- Что же? – поинтересовалась она, забыв и про ход поединка, и про оглушительный рев толпы за пределами круга.
- Я первым пострадал от твоих чар, - невозмутимо ответил маг, мановением руки заставляя стену огня расступиться, - То заклинание любви, которым я воспользовался, не возникает «из ничего». Я вложил в него свою влюбленность – и, как видишь, оно подействовало сильнее, чем можно было ожидать.
|
|
