|
Менахем безразлично, без ожидаемого восторга, вертел в руках помутневшую от времени, плотно закупоренную бутылку. Поднес к свету, рассматривая ее содержимое. Внутри угадывалась небольшая модель диковинного корабля, заключенная в стекло стараниями неведомого мастера, не иначе, как с помощью колдовства.
- Мне нечем вас обрадовать воин. Эта поделка не более чем занятный сувенир и не представляет для меня никакой ценности, - он еще раз глянул через нее на просвет. – Бутылка вполне современная, пусть и не лучшей сохранности. С чего вы вообще взяли, что это модель корабля Эпохи Перемен?
- Я ее выиграл у одного моряка в таверне, на турнире тарариконов. Он клялся, что это очень ценный артефакт.
- Ну что же, поздравляю вашего паука. Похоже, там, на палубе этого несуразного кораблика, его ждет вполне заслуженная награда – две шеренги сушеных комариков, – антиквар с улыбкой протянул бутылку разочарованному Груму. – Морячок то был не без чувства юмора!
«...Мощный форштевень своим хищным профилем уверенно рассекал свинцовые, по-осеннему суровые, океанские волны. Властно сбивал с набегающих гребней белые пенные шапки, заставляя фонтаны соленых брызг в бессильной злобе окроплять крепкие, посеребренные борта «Властелина морей». Грозный дракононосец - гордость имперского флота, как и положено флагману, первым шел в сражение. Ему предстоял решающий, последний бой в этой изнурительно долгой и невиданной по жестокости войне. Хотелось верить, что этот бой будет победным. Взоры всех, от матросов до адмирала, были устремлены вперед, туда, где прямо по курсу, у самого горизонта, уже виднелись мрачные суда вражеской армады. Дрожь корабля, от встречи с очередной океанской волной, передавалась команде уже волной адреналиновой. Той самой, знакомой волной, которая накрывает бойцов в ожидании неизбежного, в преддверии боя.
Сигнал горна к атаке, сыгранный на мостике, медной острой нотой ударил в сознание, казалось, он, прямо-таки, взрезал плотные, просоленные порывы ветра, гулявшие по взлетной палубе. И в какую-то долю мгновения напряжение спало, кануло в бездну, сменилось деловой, организованной суетой. На мостике замелькали алые флажки семафорной азбуки, на мачту медленно поползли разноцветные сигнальные флаги. Из трюма, по пандусу, один за другим, на поводу у форейторов, поднимались уже взнузданные и оседланные драконы, выстраиваясь вдоль стартовой полосы. Воздух вокруг наполнился хлопаньем расправляемых кожистых крыльев. Летные наездники спешно осматривали сбрую и, забравшись в седла, крепко затягивали страховочные ремни. Вдоль строя группа матросов уже толкала тележку с летным боекомплектом, оставляя перед драконами отмеренные порции. За ними бежал матрос с факелом и воспламенял каждую. Повинуясь командам летчиков, драконы жадно глотали горящую субстанцию и, с громким выдохом, выпускали струю едкого желтоватого дыма. Настолько едкого, что очень хотелось чихнуть.
Легкая дрожь прокатилась по тусклой, темной чешуе грозных созданий. Они нетерпеливо переступали когтистыми лапами и били по палубе длинными хвостами - властелины неба рвались в полет. Наездникам приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы удержать их на месте. Оружейная команда, бросив пустую тележку у борта, со всех ног мчалась в укрытие. И лишь только за последним из них захлопнулся люк в башне, с мостика, огненной искрой, взметнулась ввысь стрела долгожданного сигнала.
По мокрой взлетке драконы разбегались неуклюже. Но, уже к середине дистанции, благодаря встречному ветру, наполнявшему расправленные крылья, они, пусть и тяжело, но отрывались от палубы. А уже в объятиях своей родной стихии, дракону достаточно было пары мощных взмахов, чтобы подняться над «седой равниной моря». Заложив крутой вираж, ударная эскадрилья традиционно, на удачу, сделала прощальный круг над кораблем и, резко снизившись, на « бреющем», устремилась к вражескому горизонту. Крылья драконов кончиками едва не задевали гребни волн - нелишняя предосторожность, чтобы не обнаружить себя раньше времени, не засветиться искорками на поверхности магических шаров огрийских радар-магов.
Пора! Из-за волн уже показался и прямо на глазах стремительно вырастал лес рангоута вражеской эскадры. Ведущий дракон резко взмыл вверх, стремительно набирая высоту, пробил низкие облака, чтобы тут же, сложив крылья, камнем ринуться вниз. Ведомые не отставали. И завертелась круговерть атаки!..»
Он все-таки чихнул и открыл глаза. Наваждение спало, но каким, же ярким и реальным оно было! До сих пор ноздри щекочет от едкого выхлопа боевых драконов - только во сне возможно такое. Грум пошевелил затекшую ногу, скосил глаза на кончик носа. Оттуда, шевеля усами и суча передними лапками, на него нагло уставился черный, по хаирски жирный, муравей.
- Вот пакостная дрянь! – Грум смахнул на землю наглое насекомое. – Нашел время по носу гулять! Такую тему обломал, шестиногий!
Муравей, как ни в чем не бывало, обогнув лежавшую рядом бутылку, резво засеменил по своим делам. Но Груму уже было не до него. На бутылку внезапно упал, вырвавшийся из-за тучки, яркий луч Мирроу и под стеклом заиграла своя жизнь. С палубы «Властелина морей» готовились взлететь властелины воздуха – вдоль их строя уже катилась тележка...
|
