|
Грум споткнулся и невольно натянул повод. Шедший следом, старый креонец издал жалобное мычание. Магмар устало оглянулся на караван. Пара отощавших зорбов, навьюченных тяжелыми глыбами льда, еле ковыляли обочиной пыльного тракта. Он невольно пожалел животных. Кормильцы, как ни крути. Первого, все понимающего Рока – старого верного друга, он приобрел еще во времена своей боевой вольницы. Второй появился недавно. Дряхлого штурмового зорба Груму удалось взять в аренду у одного богатого воина на прошлой ярмарке. Привыкший к седлу и звону стали, сейчас он строптиво косился в сторону, явно недовольный своей новой участью. Ничего – стерпится, пообтешется. Рок, наверняка, урезонит его в стойле. Грум, как и большинство магмаров, верил, что зорбы могут общаться между собой, делиться опытом, вот только нам никогда не услышать их бесед.
Вот уже и Курган остался позади. Вдалеке замаячили корабельные мачты, теснившиеся в знаменитой Вурдалийской гавани. Поднимая с дороги мелкие вихри пыли, в лицо ударил свежий порыв ветра, принеся с собой йодистый запах высыхающих водорослей, выброшенных прибоем. Грум заторопился. Скоро нагонит шторм, а с ним и стаи голодных варагн. Обычно они летят дальше и не охотятся в прибрежной зоне, но, чем нежить не шутит. Лучше перестраховаться и укрыть животных в стойле. Груженные, они вряд ли смогут дать отпор этим кровожадным бестиям. Зорбы тоже пошли резвее. От них, вблизи моря, наконец-то, отстали вечно роящиеся мелкие зигреды. Неспособные прокусить толстую шкуру, вечно они роем кружат вокруг рогатых голов - лезут в глаза и набиваются им в ноздри.
У межевого столба Грум остановился. Вытащил из ножен старый, видавший виды, тесак. Вздохнул, проводя рукой по притупившемуся, в многочисленных зазубринах, лезвию. Пора вновь наскребать серебра и нести его на заточку. В лучах заходящего светила, клинок и вовсе казался древним. Жаль, вот только, не было в нем той мифической силы, наличием которой любят похвастаться многие благородные доблестники. Впрочем, обратно в ножны, тесак - «голова с плеч», как его в шутку именовал Грум, скользнул абсолютно бесшумно. Даже посеребренная гарда, привыкшая к ударам, не звякнула возмущенно. Деловито прощупав поясные карманы и убедившись в наличии элей, Грум, сотворив знамение мозолистой рукой, наконец-то решился пересечь границу. Заминка из предосторожности никак не была лишней. Магмар неоднократно испытывал на собственной шкуре подлое нападение хумов, частенько промышлявших в округе. К сожалению, исход подобных стычек для него нередко становился печальным.
Бросая цепкий, настороженный взгляд по сторонам, Грум, а следом и караван, поспешили к порту. Казалось, воздух здесь был прямо сгущен и пропитан тревогой.… Вздохнув полной грудью, Грум поглубже загнал в магму свою мнительность. Это всего лишь запах грозы, и во всем виноват надвигающийся шторм. Интересно, только он один чувствует такое? В любом случае, лучшим лекарством от всяких страхов, как часто любил повторять новичкам - студиозам досточтимый Флавий, является рациональное объяснение. Довольный собой, Грум, не теряя бдительности, даже начал нашептывать какой-то въедливый мотивчик.
***
Уже начало смеркаться, когда маленький караван достиг припортовой таверны. Строение было сложено из мощных бревен и смело противостояло напору морских стихий, хоть и стояло у самого причала. Из таверны доносился приглушенный шум, но он не мог заглушить громкий скрип корабельного рангоута и свист ветра в снастях. Предчувствие его не обмануло – шторм набирал силу.
Поспешно заведя зорбов на задний двор, Грум с облегчением вознес Шеаре благодарственную молитву. Молитва вышла скомканной, но это ничего – богиня поймет. Главное – обошлось! Привязанной у хозяйственного входа колотушкой Грум громко забарабанил в крепкие двери – сработанные из посеребренной древесины они, наверное, и для людских топоров окажутся непреодолимыми. Сбоку распахнулось маленькое, слуховое окошко и грубый окрик:
- Кого там нечисть принесла на ночь глядя?!
- И вам не хворать, уважаемый Гливенс! – Грум опустил руку и разжал ладонь. Деревянный молоток – колотушка в последний раз глухо ударился о дверь.
- Это ты, Грум? - уже более примирительно спросил хриплый голос за окошком и, не дожидаясь ответа, послышался лязг открываемого засова. Дверь толкнули наружу – Грум поспешно отступил на шаг, дабы уберечь свой нос. Будь проклята эта фортификационная целесообразность! На пороге, с зажженным фонарем, держа его над головой, появился невысокий магмар. Небольшой рост явно диссонировал с его луженой глоткой.
- Рад тебя видеть! – он протянул ладонь. Грум стянул перчатку и ответил на рукопожатие, в который раз удивляясь его крепости.
- Как прошло путешествие? Чем порадуешь на этот раз?
- Спасибо, уважаемый, слава богине – она не обошла меня своим покровительством! Я доставил вам лед с Чиюньских гор.
- Очень хорошо, Грум, - Гливенс направился к зорбам. Подсвечивая себе, он ощупал тюки. – Лед очень кстати. Не растаял, пока довез?
- Можете не беспокоиться, Гливенс. Глыбы льда я тщательно обмазал големской глиной, еще и соломы в нее добавил, чтобы не растрескалась.
- Чудесно, чудесно! – трактирщик вытер руку о рубаху, - Разгружай в погреб и заходи, потолкуем об этом.
- Может, сначала о цене сговоримся? – Грум погладил по холке старину Рока. Гливенс посмотрел на небо и демонстративно поежился.
- Давай внутри. Меня за стойкой клиенты ждут, а ты знаешь, какие они бывают нетерпеливые. – В этот момент, из-за дверного косяка, стараясь держаться в тени, робко выглянула мохнатая, большеглазая мордашка. - Да не переживай, Грум! Конечно, сговоримся, не в первый раз! – Гливенс направился в трактир, - Заходи, как справишься. Кружкой пива угощу. Свежайшее! Только сварили.
- Да уж, не в первый, - тихо пробормотал Грум, и, погромче, в спину уходящему трактирщику, - Разреши Буке, пусть поможет мне.
- Без проблем! Вы же приятели! – Мохнатое существо тут-же, с визгом, скатилось по ступеням под ноги Груму. Гливенс шутливо погрозил вслед пальцем – Ух, проказник!
- Привет, малыш! – Грум наклонился и ласково потрепал по загривку маленького йети - любимца трактирной публики. – Поможешь мне?
Слово было сказано! Бука вывернулся из-под руки и, отступив на шаг, хитро прищурился. Еще бы, ритуальная фраза прозвучала, и он опять оказался в своей стихии. Любимец трактирной публики был избалован вниманием и, несмотря на робкий характер, хорошо усвоил, что любую просьбу о помощи можно трактовать, как сделку.
- А с-с-то ты мне дассь? – Разговаривал Бука смешно шепелявя и картавя. Слушать его была сплошная умора, с риском надорвать живот от хохота. Но стоило кому-то из магмаров не сдержать смех, то он тут же становился для маленького, но злопамятного йети заклятым врагом. Грум над ним никогда не смеялся – может из-за того, что сам четко не выговаривал в словах твердое «Л» и хорошо помнил насмешки друзей своего детства.
- Я привез твои любимые разноцветные ледышки. – Ярко-зеленые глаза Буки на мгновение вспыхнули и, тут-же потухли. – Будешь из них складывать картинки.
- Ледыськи люблю. Меня когда-то мама науцила ими иглаться, - грустно произнес йети, - Я стлою из них мамину дом-иглу. Только они церез день все тают. Гивенс говолит: «Моклое место от дома осталось».
В неверном свете фонаря, толи показалось, толи на самом деле - в уголках Букиных глаз сверкнули слезинки. Груму захотелось пожалеть его и утешить, но он не стал этого делать. Чем он отличается от того неизвестного магмара, который когда-то, по какой-то своей прихоти, привез из похода трофей – дрожащий комок снежного младенца, перед этим, в бою, изрубив на куски его мать, быть может даже на глазах у Буки. В дни своей молодости, в погоне за славой, Грум, наверное, поступил бы также.
- А еще у меня есть для тебя кое-что вкусненькое! - произнес он с наигранной веселостью.
- Вкусняска?! – Бука мигом воспрянул духом. – Давай!
- Э-э, нет! Сначала разгрузим зорбов!
- Холосо! Я помогать буду. – Подросток йети резво подхватил один из тюков, освобожденных Грумом, и посеменил в сторону погреба. Все-таки немалая силища скрывалась в нем. Наследие предков, как-никак.
Работа спорилась. Мирроу еще не успело окончательно кануть за горизонт, как весь лед был перегружен и тщательно укутан. Грум присел передохнуть, рядом примостился Бука.
- Давай! – Он нетерпеливо теребил рукав Грумовой кольчуги. - Вкусняску давай!
- Сейчас. Давай поищем твою вкусняшку! – Грум потянулся за рюкзаком и начал развязывать горловину. Тут-же оттуда высунулась любопытная остроносая мордашка. От неожиданности у Буки отвисла челюсть, а рука так и застыла на плече магмара.
- Вылазь, Ларисска! Проветрись чуток. – Грум подтолкнул кретса вон из рюкзака. Тот кувыркнулся вниз, но, при этом, умудрился приземлиться на лапки. Ничуть не смущенный таким отношением к себе, он деловито принялся обнюхивать все вокруг.
- Кто это? – Бука обрел дар речи, пусть и шепотом.
- Маленький кретс, Ларисска. Мой боевой питомец и любимица одновременно. – Грум продолжал рыться в рюкзаке. – А вот и оно!
- Держи, заслужил! – Он протянул маленькому йети завернутое в сохраняющую пленку пироженное. Тот сразу повеселел и зашуршал оберткой.
Ларисска тоже заинтересовалась шуршанием. Она запрыгнула на колени Груму и, смешно топорща усы, вытянула мордочку навстречу новому, вкусному аромату. Но, как только йети протянул руку, чтобы погладить кретса, моя умница–подопечная моментально встала в оборонительную стойку и громко запищала.
- Осторожно, Бука! Ларисска, хоть и маленькая, но боевая подружка. Может и поранить. – Магмар сгреб кретса широкой ладонью и запроторил обратно в рюкзак. – Отдыхай красавица.
Последний осколок Мирроу утонул в океане. Тьма ночи опустилась над Хаиром. За это время штормовой ветер отогнал вглубь материка пепельные, порожденные вулканом, облака, вечно укутывавшие магмарскую землю. На короткий миг в небе показались редкие звезды. Грум засмотрелся на них. Может ради возможности изредка любоваться этим небесным украшением он и прикупил участочек в неспокойной Вурдалии. Шторм явно не разделял его увлечений и спешил исправить свою оплошность, быстро затягивая небесные искорки своими темными тучами. Подхватываемые ветром, начали срываться первые, крупные капли дождя.
Грум уж было заторопился вовнутрь, когда на пороге неожиданно выросла фигура Гливенса. На этот раз он был во всеоружии. Под длинным, непромокаемым плащом виднелась чудная броня. В раскачивающемся от ветра круге фонарного, тусклого света невозможно было определить цвет его облачения. И, почему-то Грум был в этом уверен, их мудреное название он тоже никогда не слышал.
- Грум! – Гливенс проворно сбежал по широким ступеням. – Помоги запрячь моего зорба в двуколку. Надо срочно ехать в Дартронг, к воеводе. Гидевер весточку с говоруном прислал, по случаю очередной победы хочет для лучших воителей банкет закатить. Вип-заказ, понимаешь!
- Гливенс! А рассчитаться со мной?
- Завтра, дружище, завтра зайдешь, рассчитаемся. – Он уже выводил из стойла могучего штурмового зорба, ядовитого конечно. Грум посторонился. Легкая, явно не из дешевых, двуколка стояла рядом, под навесом. Гливенс ухватился за дышло. – Помогай же!
- Ты же знаешь, уважаемый. Сразу должен быть расчет по сделке. – Грум решил не сдаваться, но, тем не менее, помог пристегнуть двуколку. – Закон для всех одинаков!
Гливенс рассмеялся в ответ на его слабую попытку отстоять свое.
- Уж не Стражами ли ты решил меня припугнуть, сердешный? – И понизив голос, с легкой угрозой, закончил. - Запомни, Грум! У меня все счвачено. Даже не пытайся!
Двуколка заметно накренилась, когда Гливенс перенес всю тяжесть бронированного тела на подножку, забираясь на мягкое сидение под кожаным тентом. Капли дождя стучали по нему особенно громко, как по барабану. Грум зло сплюнул под колесо отъезжающего экипажа. Двуколка остановилась. «Неужели заметил?» Неприкрытая шлемом голова трактирщика высунулась из-под тента. Груму показалось, что дождь забарабанил по его лысине с удвоенной энергией.
- Совсем забыл! Насчет пива, которое обещал, зайди все-таки, сними пробу! Скажешь Завурию, что я распорядился! Он нальет – я его за старшего оставил.
***
За узкими окошками-бойницами бесновался ветер. Знатный нынче шторм обрушился на побережье – ох и наделает он дел в гавани. Зато в трактире было тепло. Завурий лично, никому не доверяя, растопил большой камин, засыпав в него горсть драгоценного кристаллического угля. Чудо, а не топливо – магического тепла от него хватает надолго.
Пиво действительно было отменным! Грум, сидя за грубым, скобленым столом, на котором лежала изрядно поредевшая связка вяленой пещерки, успел уже причаститься к третьей кружке, и был порядком захмелевшим. Он обвел взглядом трактир. К столь позднему часу заведение опустело. Собрав свои манатки, отправились на боковую Пэт с Покером. Лейлы тоже было не видать – как всегда незаметно выпорхнула из зала, то ли сама спать, то ли работать с кем-то. Получается, Грум был последним посетителем – Синяк и Поликарпыч не в счет. Эту пару алкоголиков Гливенс эксплуатировал за стол и кров. Вот и сейчас - Синяк выметал из под лавок мусор, а Поликарпыч с усердием драил столы. Завурий, за стойкой, подперев внушительным кулаком щеку, лениво наблюдал за их потугами.
Рядом, на лавку к Груму, запрыгнул Бука и начал что-то настойчиво всовывать ему в ладонь.
- На! Тебе! С пивом кусать.
Грум взглянул на предлагаемую закуску. Это был сушеный огненный лещ, довольно крупный. - Стащил, воришка?
- Не-е! Гивенс сказал мне мозна! – Закрутил головой йети и, невпопад, добавил. – Я длаться умею.
– Глум! Возьми меня к себе! Питомцем, как Лалисска! – Грум поперхнулся глотком пива и закашлялся в кулак.
- Ты с ума сошла, зверушка снежная! – Едва откашлявшись, сумел выдавить Грум. – Да меня Гливенс в порошок сотрет, посуду мыть! Во, придумал! Выкинь эту блажь из своей дурьей башки!
Бука явно погрустнел. Видимо он ожидал совсем другой реакции на свое предложение: - Я хотел монстлов бить, стобы тебе не стласно было.
- Эх, Бука! Наивный ты еще! – Он приобнял мальца. – Не монстров надо бояться! Эти звери, на самом деле, безобидные создания, даже нежить. Самые страшные монстры – это мы, магмары, и еще люди. Только этим расам нашего мира доставляет удовольствие охота на себе подобных. Что уж тут говорить о диких животных – монстров, тем более, никто не жалеет. Они просто защищаются!
Внезапно, поток штормовой свежести ворвался в помещение, а вместе с ним на порог распахнутой двери шагнул Гливенс. Следом вошли два гвардейца с топорами – солдаты Дартронга, и неуверенно затоптались у входа. Это было удивительно – существовало негласное правило, введенное самим трактирщиком, и соблюдаемое магмарами неукоснительно – заходя в «Глотку Гурральдия», оставлять оружие в предбаннике!
- Поликарпыч! – С ходу начал распоряжаться Гливенс. – Бери своего дружка, и распрягите зорба во дворе. Да поживей, лентяи! Даром, что ли кормлю вас?!
К Завурию он обратился уже совсем другим тоном, почти по-дружески. – Плесни-ка служивым по кружечке пивка с дороги. Воевода был так добр, что, для безопасности, распорядился выделить мне сопровождение на обратный путь. – Только слепой не заметил бы, что трактирщик был не просто в хорошем, а в приподнятом настроении. Взвесив в руке тугой, набитый звонкой монетой, кошель, добавил. – И щедр!
- Не в службу, Завурий! Обслужи их! А я пока пойду, скину это железо! – Нырнув за спину вышибалы, начавшего уже цедить пиво из бочки, Гливенс скрылся за дверью своих личных покоев.
Солдатики, помявшись у входа, слегка осмелели и примостились за ближайшим столом. Завурий молча, поставил перед ними дорогие глиняные кружки, над которыми вздымались ароматные шапки белоснежной пены. Грум покрутил в руках свою третью, на сегодня, деревянную кружку и пожал плечами. «Не по Сеньке шапка!» - видимо, не дорос он в глазах вышибалы до уровня «големской» глины. Под столом зашевелился маленький йети. Грум и не заметил, как он юркнул туда при появлении гостей. «Храбрец! Драться он умеет!»
- Дай-ка! – он протянул руку за лещом, которого Бука, все еще, прижимал к своей косматой груди. В ответ раздалось неразборчивое бормотание, но рыбу тот отпустил. Вот так, с лещом в одной руке, и с недопитым пивом в другой, Грум направился через зал к солдатам.
- Вечер добрый, братцы! – Под их настороженными взглядами он положил рыбу на стол. – Это от меня, к пиву, в знак уважения к вашей нелегкой службе. Э-э, хотел полюбопытствовать у вас…
Но разговор не получился. В него вмешался Гливенс, тихо подкравшийся со спины.
- Грум! Как хорошо, что ты задержался до моего возвращения! Оставь солдатиков в покое, пусть ребятки расслабятся после службы. – Он увлек Грума обратно, к его столу. – У меня к тебе есть срочный заказик.
- Ты ведь, насколько я знаю, неплохой рыбак. – Гливенс вернулся от стойки с двумя кружками пива. Глиняными! Улыбку Грума он, наверняка , отнес на предмет дармовой порции хмельного. – У меня есть хорошее предложение для тебя, порыбачить! С полсотни голов осетринки свеженькой, хрустальной наловить к столу воеводы.
- Я согласен! – Грум сделал большой глоток. Это пиво было намного лучше, чем то, что наливал вышибала.
- Вот и славно, братец! К утру, значит, я тебя жду с уловом. Будь уверен, если справишься, твоя репутация в Дартронге пойдет в гору.
- Угу. – Грум с наслаждением отхлебнул еще. - Значит так! Пять золотых за лед и еще пять за свежесть осетрины. Ну, и столичная репутация в придачу, само собой!
- Откуда такие цены?! Ты пива перепил? – Гливенс со стуком поставил кружку, которую даже не пригубил. – Три за лед и три с полтиной за рыбу! Больше не могу. И сверху, коктейля полную флягу. По рукам?
- Не торопись, уважаемый. – Грум также отодвинул кружку. – Войди и в мое положение. Доставить тебе лед заняло четыре долгих перехода, полных опасностей, к этому еще аренду за второго зорба выплачивать. Теперь ты мне предлагаешь, не отдохнувши, срочно отправиться на всю ночь в ЛОКАЦИЮ за осетром?! И за все, про все шесть несчастных золотых?
- С полтиной!
- Невелика разница! За бесценок горбатиться не буду! Я для тебя не Синяк с Поликарпычем! – Грум тоже завелся. – Со своей ценой можешь отправляться на биржу, Гливенс! Там наверняка, найдется осетринка для тебя - правда, второй свежести!
Трактирщик призадумался.
- Ты, пользуясь моментом, выкручиваешь мне руки. Грум – простак? Как я ошибался! – Он встал из-за стола. – Хорошо! Ударим по рукам на твоих условиях, вымогатель. Но за это, рассчитаешься за выпивку со своего кармана! Я, если помнишь, обещал угостить лишь одной кружкой.
- Еще бы! – Грум залпом допил содержимое своей кружки. – Вычтешь из гонорара.
Грум тяжело поднялся.
- Мне пора! – Он потер пальцами в недвусмысленном жесте. – Позолоти руку за лед, и я пойду рыбачить.
Монеты с легким звоном спрятались в его кошеле. Грум довольно улыбнулся и, слегка пошатываясь, направился в подсобку, где оставил оружие. Проходя мимо единственного занятого стола, шутливо отсалютовал суровым гвардейцам.
- Всем доброй ночи! Гливенс, не переживай - к утру жди и денежку готовь!
***
Ветер не утихал. Но теперь он был попутным. Рок, подгоняемый колючими порывами, без понуждения, сам перешел на рысь. Для зорба Грум, восседавший на нем верхом, казался, пусть не очень легкой, но приятной ношей. Все-таки, он очень привязался к этому недоразвитому, двуногому питомцу…
P.S. или Печалька от автора:
Печальное сообщение для читателей. В данном месте рулон был варварски оборван и, скорее всего, использован по назначению. Продолжение безвозвратно утеряно! Рукописи не горят, но, к сожалению, ими можно под….ться!
|
