«Я знаю, что вы сделали прошлым летом» (Прием работ)

Задание:

Напишите историю о том, какие страшные проступки могли совершить Жители мира Фэо во время своего летнего отдыха, и к чему это привело. В истории обязательно должны присутствовать ужасы.
Мистика, научная фантастика и прочие жанры могут использоваться автором максимально в рамках игрового мира.

Рекомендуемый размер работы: не менее 1000 символов без пробелов.

Условия участия:

1. В конкурсе могут принимать участие персонажи от 3-го уровня.
2. От одного участника принимается только первая работа, другие его работы оцениваться не будут. До окончания приема работ допускается однократное внесение изменений в текст работы по просьбе автора. Просьбы об изменениях необходимо оставлять в топе обсуждения. В течение 3-х минут после публикации сообщения автор может исправить его самостоятельно.
3. Работы не должны нарушать правила форума, правила игры, пользовательское соглашение или законы РФ. Такие работы будут удалены, а участники - дисквалифицированы.
4. Работа должна быть написана для конкурса, ранее публиковавшиеся произведения не принимаются. При обнаружении в работе точных совпадений с текстами сторонних ресурсов или отрывков, с минимальными изменениями повторяющих заимствованные на сторонних ресурсах тексты, работа подлежит дисквалификации.
5. Запрещено публиковать свои работы на сторонних ресурсах до момента объявления результатов конкурса.
6. Форма творчества: проза.
7. Тематика конкурса: Легенда Наследие Драконов. Ваша работа должна быть написана о мире Фэо или непосредственно с ним связана.



Топ для публикации работ. Посторонние сообщения запрещены и будут удаляться. Вопросы и обсуждение в специальной теме (кликабельно).

Система начисления баллов:
Каждый критерий будет оценен по 10-балльной шкале.

На оценки будут влиять следующие критерии:
— Оригинальность идеи — Задание не ограничивает фантазию автора. Оценивается не просто содержание работы, но и наличие авторской находки, делающей произведение особенным (это может быть оригинальный сюжет или выбор героев, нестандартный взгляд на классическую ситуацию). Баллы могут быть в разной степени снижены за использование в работе не авторских материалов (отрывки и отдельные фразы из квестов и описаний «Легенды», переработанные, но узнаваемые тексты и их фрагменты и т.п.); за банальность сюжета; за пошлость, грубость, откровенные или завуалированные жалобы и прочие аналогичные недостатки.

— Образность и метафоричность — Оценивается яркость и точность образов, органичность и понятность метафор, богатство и красочность языка изложения. К недостаткам, снижающим баллы, относится бедность, сухость и излишняя техничность языка, чрезмерное использование жаргонизмов и сленга, применение неуместных или трудных для понимания большинством читателей терминов, а также нагромождение метафор в ущерб смыслу.

— Раскрытие сюжета — Оценивается целостность повествования, логичность и последовательность изложения, соответствие действий персонажей в различных сценах. Баллы снижаются за провалы в повествовании, несоответствие событий в различных его частях.

— Стилистика и грамотность — На оценку по данному критерию влияет количество ошибок в тексте (грамматических, орфографических, пунктуационных, лексических), наличие ошибок в содержании.

— Соответствие заданию — Необходимо описать тайные преступления или проступки жителей мира Фэо, совершенные во время отдыха. В данном конкурсе будет строго оцениваться взаимосвязь сюжета с миром Фэо. Оценка будет в разной степени снижаться за использование неуместного игрового сленга («сюдахи», «квесты», «чаты», «приваты», «форум» и т.п.), привязку к игровому процессу и вынос действия в реал.



Шесть участников с обоих серверов, получившие наивысший балл, будут признаны победителями. Одной работе будет присуждено первое место, две работы займут второе место, третье место получат три работы. Поощрительный приз получат участники, работы которых набрали 20 и более баллов в сумме по пяти критериям, но не вошли в число призовых.

Награды победителям:


1 место: Монета «Балагрион» 3 шт., Монета «Талант» 150 шт.
2 место: Монета «Балагрион» 3 шт., Монета «Талант» 100 шт.
3 место: Монета «Балагрион» 3 шт., Монета «Талант» 50 шт.

Поощрительный приз: Монета «Балагрион» 2 шт., Монета «Талант» 20 шт.

Желаем удачи и творческого вдохновения всем участникам!

Глава I
Бонна Бенита мерно покачивалась в почтовом дилижансе,позади остались разномастно гадящие и вопящие на разный лад питомцы.
Вы не чего не подумайте!Бонна очень любит животных,просто ей тоже требуется отдых
А лето сулит выдаться жарким.
Закупив корма в прок и оставив кучу инструкций и наставлений Смурри.Она наскоро собрала гостинцев дядюшке Хорхену,почти все свое детство и юность Бонна провела у Хорхена,лесничего в Звиглодской дубраве.
Она не жаловалась на горькую судьбу,еще в раннем детстве осташись сиротой.
Однажды когда Бонна с матерью возвращались с городской ярмарке на них выскочил из леса неведомо как прорвавшийся с площади огня Вольфер.
Бонна и сейчас как наяву слышит последние слова матери,
-Дочка!Дочка беги!
Бенита мышонком юркнула в кусты, сквозь которые было видно как Вольфер, разрывает маму на части.Её детская психика не выдержала обернувшись потерей сознания.
Дальше все как в тумане, долгое беспамятство и горячка,скоропостижный отъезд отца в проклятые земли Темплевира за широкой мошной,
А скорее просто бегство от горя.
С тех пор о нем не чего не слышно и не видно,как сквозь землю провалился.
Так ну хватит о грустном, впереди незатейливая грибная и ягодная охота в живописнейшей дубраве Звиглода!
Да что Звиглода всего Хаира!
Огородные грядки и прочие сельские радости.
Глава II
Дядюшка встретил по королевски,напоив чаем из редких трав, растущих только у каньона бессмертия с особым медом из одному ему ведомой чащобы.
Наварил вкуснейшей каши из тыквы прошлого урожая в общем расстарался на славу.
Как следует отужинав я падая от усталости, отправилась в свою некогда комнату и погрузилась в глубокий сон.
На следующий день проговорив с дядюшкой немало часов, взялав лукошко и захватив шаль,так на всякий случай.
Отправилась по грибы.
Дубрава предстала во всем своем живописном великолепии , раскидистые вековые дубы,березы ,кусты орешника а запах не где нет такого запаха!
Ой сколько грибов и чем глубже в чащу тем грибы мясистее и мясистее вот еще один и еще.
А кокой у того необъятного дуба! скорее за ним!Теперь и ты мой!
Вдруг кап ,кап забарабанили капли по макушке, взглянув верх я узрела беспроглядно затянувшееся пасмурное небо.
Быстрее!Быстрее!Вон под тот дуб поросший мхом.
Быстро добежав я устроилась на мохнатой подстилке из молодого мха у самого подножия дуба.
Вот и шаль пригодилась. Как следует укутавшись,
Я стала наблюдать как капли стекают по необъятной кроне дуба,
И под монотонное шлёпанье капель пригрелась и заснула.
Глава III
Проснувшись от лесных шорохов Я почувствовала что продрогла,сырость все-таки просочилась и под шаль.
Вечер стремительно убегал,грозя перерости в беспроглядную ночь.
Бонна вскочила отряхнулась и побрела. Еще не отойдя ото сна,спустя некоторое время Она заметила что идет совершенно не в ту сторону,
И к тому же потемнело так что буквально приходилось пробираться на ощупь.
Вдруг она услышала шуршание под ногами и что-то мерзкое и холодное больно сомкнулось на ее щиколотке,
Мох под Боной обнажился и показался беззубый череп, простонавший,
-Верни мне мое сердцеее.
Бонна попыталась высвободиться но потеряла равновесие и упала , больно ударившись о дубовую,заостренную корягу,пропоров висок .
Сознание медленно угасало...
Очнулась она от пульсирующей боли в виске, один глаз слипся от засохшей крови и совершенно не видел,оглядевшись Бонна обнаружила себя лежащей в подвале, который тускло освещал чадящий масляной фонарь.
Незримо почувствовав еще чьёто присутствие , оглянувшись в стене увидела силуэт, пристально вглядевшись Бонна заметила человека ,точнее туловище со мхом за место рук и ног
Голова к ней повернулась,рот со вздохом открылся и беззвучно произнес
-помоги мне...
Послышались громкие шаги и в подвал ворвалась рыжая фурия ,глядя на бонну картаво,мерзко завопила
-Этот мир прогнил и должен бить преображен!
К ней потянулись на глазах удлиняющиеся когти или пальцы сучья,
Бонна машинально потянулась к фонарю ,ухватила и со всей силы которую только может вложить обреченная жертва ,запустила им в это чудовище,
Светильник с треском разбился и масло вспыхнуло, судя по воплям причинив ей не малый урон.
Бонна вскочила и что есть силы понеслась к спасительным ступеням а затем выбежав из дома с последними силами, побежала прочь, как можно дальше от этого злосчастного места!
Неизвестно сколько Она так бежала не раз спотыкаясь, казалось целую вечность и о чудо не иначе великое проведение на моей стороне,вышла к опушке.
Занималась заря...

Внесены изменения по просьбе автора.

Для кого-то это лето запомнится отлично проведенным отпуском, для кого-то службой, а для кого-то каждое воспоминание будет отдаваться холодным потом и замиранием сердца от ужаса…
Всем известны богатства Вольдемара, деньги и власть с недавних пор его спутники в этой жизни. Но мало кто знает, что действительно для него является истинной ценностью. Юная девушка, первая его дочь, прекрасная и добрая, была тем самым сокровищем, за которое он был готов на всё! Не для кого не секрет что в тех местах, где живет Вольдемар со своей семьей, нападения волков самое обычное дело, и как бы не старались отважные воители прогнать их, они вновь и вновь заселяли местные леса. Вольдемар знал об этой опасности и никогда не разрешал гулять своей дочери одно даже у края леса. Но ох уж эта юность, ох уж это желание узнать всё, и вся что нас окружает. Юная дева, ослушавшись отца, сбежала в глухую чащу, ей было интересно, как же протекает жизнь там- куда не пускал ее отец, какие тайны в себе кроет этот загадочный для нее мир. Вольдемар не находил себе места, он собирал отряд за отрядом, ходил в лес, но никак не мог найти там свою дочь. И вот случилось то, чего он так сильно боялся, один из крестьян что вызвался добровольцем в поисковый отряд, принес к нему домой лоскут платья, в котором девушка ушла из дома. Вольдемар приказал седлать коней и сопроводить его к тому месту, где крестьянин нашел этот самый злосчастный обрывок ткани. Поиски затянулись до самой ночи, как вдруг раздался крик среди лесной чащи «Нашел, я её нашел». Дрожь пронеслась по коже Вольдемара, преисполненный надежды он побежал к источнику крика. Ужас поразил отцовское сердце... Кровь, куски ткани и истерзанное тело посреди небольшой полянки предстали перед его глазами. Боль и горе переполнили сердце Вольдемара, в истерике он подбежал к хладному трупу и не мог поверить, что его единственная дочь погибла. Ужасом прониклись и все, кто присутствовал рядом… «Волки» сказал кто-то из стоящих рядом крестьян. Немного собравшись с силами, барин приказал доставить тело девушки в деревню, и подготовить похороны. После церемонии прощания, барин еще долго не мог уйти с кладбища… Приходили прощаться все, и пекари и доярки, пастухи и мясники, но под вечер Вольдемар увидел неподалеку от общей массы людей мужчину, в темных одеждах, голова накрыта черным капюшоном а в руках трость с виду больше напоминающая кусок трухлявого дерева. Вечером, когда барин сидел у камина и смотрел пустыми глазами на горящий в нем огонь, он услышал стук в дверь, тихий и робкий как будто деревенские мальчишки пришли просить у зажиточного барина пару медяков. Не спеша подойдя к двери, барит открыл её, но вместо ребятни он увидел того самого странного незнакомца.
-Что тебе нужно? - спросил Вольдемар у странного вида человека.
-Я могу дать тебе то, чего ты хочешь больше всего на свете! – прозвучал хриплый, но неимоверно грубый голос из-под капюшона.
- Откуда ты можешь знать что мне нужно, ты- нищий голодранец? - Чуть было не в истерике закричал Вольдемар.
-Не спеши судить Вольдемар, я долго живу на этом свете, многое вижу, и многое знаю. Ты- всего лишь убитый горем отец, и я могу тебе помочь, могу сделать так, что ты вновь обнимешь свою прелестную дочь! - Продолжал говорить незнакомец.
- Но это невозможно, моя дочь больше никогда не попадет ко мне в объятия, она пала жертвой ненасытных хищников, что терроризируют наши края! – обреченным голосом сказал барин.
- Ты, как и все вокруг, думаешь что ушедшую жизнь нельзя возвратить, ты веришь этим законникам, этим мудрым старикам, которые вешают вам лапшу на уши что мертвое может оставаться только мертвым. Какие вы все глупцы. – в этот момент незнакомец как будто сдерживал в себе вспышку неукротимой ярости.
- Я знаю кто ты – злобно ответил Вольдемар, - ты тот самый отшельник, что живет за городским кладбищем, но как ты, дряхлый старик можешь говорить такие вещи!? Мертвое должно оставаться мертвым! – сокрушенно подвел итог своих суждений Вольдемар.
- Подумай добрый муж, подумай над моими словами, если всё-таки тебе дорога твоя дочь, ты знаешь, где меня искать, но поспеши, если до ближайшей полной луны ты не примешь решение, твоя дочь навсегда останется для тебя лишь воспоминанием! - с этими словами незнакомец развернулся и двинулся прочь от дверей, где в ступоре стоял барин, не понимая, что с ним только что произошло…
Несколько дней Вольдемар был сам не свой, мысль о воскрешении дочери не давала ему покоя. Он рассказал об этом случае своей жене, хотел найти ее поддержку, но она была непреклонна, говоря, что умершее не должно быть потревожено, это преступление против природы, и что даже если это их дочь любые мысли об этой затее стоит отринуть прочь и принять судьбу такой, какая она есть!
Но убитый горем отец не внимал ее словам, решившись всё-таки посетить того незнакомца, в одну лунную он покинул свой дом и направился к кладбищу, искать того самого человека, который пообещал ему вернуть к жизни его любимую дочь!

-Все-таки пришел. – услышал внезапно Вольдемар за спиной хриплый и знакомый голос незнакомца.
-Да, я не могу жить без моей дочурки, ты действительно сможешь мне вернуть ее такой какая она была раньше!?- чуть ли не дрожащим голосом пробормотал Вольдемар.
- Вернуть, смогу, ты сможешь вновь ее обнять. Но цена за это будет высока! Да и дочь твоя немного изменится, возможно уже будет не так хороша, и не так покладиста, как была раньше. - с ехидной ухмылкой произнес незнакомец.
- У меня есть деньги, проси столько сколько хочешь! Я готов отдать тебе всё свое состояние! - умоляюще произнес барин.
- Деньги, все вы люди, привыкли мерить деньгами! А если я скажу что мне не нужны деньги, а нужно кое что другое, гораздо большее чем просто бесполезные монетки!? Что ты мне скажешь на это? - с вопросительным взглядом пробормотал незнакомец.
-Всё что ты пожелаешь, - чуть ли не умоляюще продолжил Вольдемар, - только верни мне мою красавицу!
- Хорошо! - отметил незнакомец, - тогда приходи завтра в полночь на то самое место, где ты ее похоронил, и захвати с собой пару деревенских мальчишек, они нужны будут чтобы слегка помочь мне.
-Все так и будет! – с надеждой воскликнул Вольдемар.
- Теперь ступай, и смотри, это будет твой единственный шанс вернуть свою дочь! Промолвил незнакомец и скрылся среди бесчисленных надгробий городского кладбища.

Следующей ночью барин, и пара деревенских мальчишек, которых он взял с собой якобы для того чтобы посадить цветы у могилы своей дочери, прибыли на то самое место, которое назначил им незнакомец. У могилы его дочери стояли непонятные кубки, свечи а на надгробии уже красовались непонятные символы. Незнакомец подошел к ним сзади и дал юношам по одной золотой чаше и приказал встать у надгробия. Барину стало не по себе.
- Зачем тебе эти два юноши? – спросил он.
- С их помощью, мы вернем твоей дочери то, что у нее было отнято! – грозно ответил незнакомец.
Незнакомец открыл старый изорванный фолиант, который достал из-под плаща, и начал читать текст на непонятном языке. На кладбище поднялся ветер, один из парней хотел было убежать, но ноги не слушались его, хотел закричать, но остался нем, такое ощущение что кто-то или что-то овладело его телом. Незнакомец положил фолиант на землю, подошел к юношам и сказал: «Поднесите ваши чаши к груди». Парни, словно заколдованные выполнили его приказ. И тут барин увидел в руках незнакомца кинжал, быстрым и точным движением он ударил в сердце одного из юношей, а второй рукой подхватив его чашу, в которую хлынула ярко алая кровь. Поставив наполненную чашу на землю у могилы, он повторил процедуру еще раз.
-Что ты делаешь? ТЫ убил их!? За что? - вдруг придя в себя закричал Вольдемар.
-Нет барин, это ты убил их, это и есть плата за твою просьбу! Жизнь за жизнь! - злобно ухмыляясь ответил незнакомец. – А теперь узри всё великолепие темной магии!
Опрокинув чаши с кровью, незнакомец произнес еще пару слов на все том же языке и кровь вспыхнула ярким огнем, земля затряслась надгробие раскололось пополам. От всего этого ужасного зрелища Вольдемар упал на землю, попятился назад, как вдруг услышал нежный голос по которому он так скучал: «Папа, мне холодно, где же ты был, папа». Обернувшись, Вольдемар увидел свою дочь, но его взору предстала не юная розовощекая девушка, а порождение темной магии – зомби!
-Лжец! – воскликнул Вольдемар, - ты сказал, что вернешь мне мою дочь, а не это чудовище!
-Какое же это чудовище? Ты посмотри на нее, какая прекрасная бледная кожа, какие затуманенные глаза, и какой леденящий душу звонкий голосок!? Смерть, она прекрасна!
«Что я наделал?» пронеслось в голове у Вольдемара, в тот момент он осознал, что в своем ненасытном желании вернуть свою дочь, он породил ужасное зло, и приговорил к смерти двух мальчишек, которых обманом привел на заклание к темному колдуну.
- Что же ты не радуешься, Вольдемар, что же не бежишь обнимать свою ненаглядную дочурку? – злорадно спрашивал незнакомец, - возрадуйся, теперь она будет жить вечно, благодаря тебе!
-Нет, не будет! – послышался суровый мужской голос недалеко от места ужасного ритуала, - ни она, ни кто бы то ни было другой не найдут в этом мире места пока я жив!
Облаченный в мрачные доспехи со следами тысяч и тысяч битв из темноты появился тот кто всю свою жизнь посвятил борьбе с порождениями зла великий и благородный Шико! За его спиной стояла жена Вольдемара, она увидела, как её муж и пара ребятишек поздно вечером ушли в сторону кладбища. Вспомнив про разговор с мужем, она поняла, что должно случиться что то недоброе и поспешила предупредить паладина.
-Уходи от сюда Вольдемар! – грозно произнес борец с нежитью, - ты уже достаточно натворил!
Жена помогла Вольдемару подняться и что есть сил они побежали прочь с кладбища, а за спиной то и дело раздавались звуки битвы.
Спустя некоторое время, Вольдемар со своей супругой добравшись до дома и едва оправившись увидели, как над лесными опушками показались первые лучи Мирроу, немногим после этого со стороны кладбища и стал виден силуэт воина в темных доспехах.
-Старый глупец! – первое что произнес Шико подойдя к Вольдемару, - знаешь, что ты натворил и с кем ты общался?
-Я думал, что он просто колдун, который сможет вернуть мне мою ненаглядную дочурку – сокрушенно произнес барин.
- Это не просто колдун, это некромант! Ему наплевать на горе, терзающее людей, он преследует только свои мерзкие и одному ему известные цели! А ты, как ты мог поверить ему!? Мертвое должно оставаться мертвым! Это не просто слова! А что касается твоей дочери, теперь она покоится с миром, но ты, ты понесешь суровое наказание, но не мне быть твоим палачом судьба все расставит на свои места!
С этими словами грозный воин развернулся и покинул владения Вольдемара, но сам барин до сих пор вздрагивает когда слышит еле уловимый голос в своей голове: «Папа, помоги мне, мне холодно»…

Южная ночь наступает стремительно, как будто кто-то задувает свечу. Ночные джунгли темны и опасны. Они не терпят чужаков - так и норовят укусить или ужалить, поцарапать или хлестнуть веткой по лицу. Густые черные тучи умножали и без того непроглядную темень. Вот первые крупные капли дождя с гулким стуком ударили в большие мясистые листья и вскоре дождь хлынул со всей своей тропической мощью. Нашему отряду пришлось срочно искать крышу над головой и на наше счастье хижина отшельника оказалась совсем неподалеку. Недолгие переговоры, немного подарков и вскоре все мы ужинали в тепле и уюте возле выложенного камнями очага. Переход был стремительный и все почти сразу уснули, едва достали спальные мешки. У очага остались сидеть я и хозяин хижины, который то и дело делал большие глотки из подаренной ему фляги с крепким ромом. Вдруг отшельник неожиданно тихо заговорил.
- Ты знаешь, я ведь когда-то был таким же, как ты, человеком и у меня было имя – очередная сухая ветка отправилась в костер и пламя весело обхватило новую добычу. Взметнувшиеся языкипламени отразились на испещренном шрамами лице отшельника. Он тяжело вдохнул и сделал очередной глоток из фляги. – Я тоже защищал Огрий от набегов магмаров и гунглов, охотился на монстров, у меня была лавка с диковинными товарами. Я был когда-то женат. И даже, не поверишь, я был ребенком. Хм. Да, ребенком. Добрым, отзывчивым, даже нежным. Я очень любил домашних животных. Каких только зверушек у меня не было! И все они любили меня, и я их очень любил, кормил, ласкал, ухаживал за всеми. Я вырос, но моя любовь к питомцам не угасла.
Однажды, на центральной площади города я заслышал музыку. Я подошел ближе и увидел старого балагура-шарманщика. А рядом с его шарманкой стояла Она! Сердце мое забилось как у птенца, которого ты берешь в руки. Я влюбился с первого взгляда. В ногах у старика лежал маленький черный без единого пятнышка щенок. Шарманщик прищурился, поднял щенка и протянул его нам со словами «Возьмите свою судьбу!». Мы одновременно потянулись к щенку и руки наши встретились. Это было похоже на взрыв, на фейерверк. Мы взялись за руки и никогда больше не расставались. И с нами был наш щенок.
Мы жили в просторном доме на берегу реки. У нас была лавка с товарами. Дела шли хорошо. Щенок вырос в красивого пса, умного и доброго. Кроме него у нас был полный дом других питомцев – моя любимая, оказалось, тоже любила все живое. Мы жили душа в душу, пока я на свою беду не познакомился с этим проклятым Вольдемаром, который тоже торговал заморскими товарами и наши лавки были напротив друг друга. До сих пор помню, как сейчас, когда я после какой-то удачной сделки впервые закурил с ним кальян. Дым навевал какое-то неведомое блаженство, в теле появилась легкость, в голове пронеслись красочные видения. Мне понравилось это ощущение, и я купил у Вольдемара целую коробку такого табака. Вечерами я уходил в свой кабинет и наслаждался дымом и видениями. Мне хотелось еще и еще получать такое удовольствие. Так я стал постоянным покупателем у Вольдемара.
Не помню, когда я почувствовал, что не могу жить без дыма, а все что вокруг стало серым и скучным, не интересным. Жена, без которой я когда-то не мог дышать, стала мне казаться старой и некрасивой. Все питомцы меня стали раздражать. Дошло до того, что я стал позволять с ними грубо обходиться, мог толкнуть, ударить. Со мной такого никогда не бывало. Я понимал, что делаю плохо, мне было стыдно, но остановиться не мог. Особенно меня стал раздражать наш пес. Даже не он сам, а его глаза. Эти глаза, полные преданности, которыми он с благоговением и обожанием смотрел на меня и на жену. Почему-то эта преданность и вызывала у меня приступы ярости.
Жена пыталась мне помочь, но что она могла сделать – я уже жить не мог без этого кальяна и дыма. Наши дела с торговлей становились все хуже и хуже. Сделки срывались одна за другой и в конце концов все партнеры перебежали к Вольдемару, состояние которого увеличивалось также быстро, как таяло наше. И все равно, когда заканчивалось зелье, я шел к барину и нес ему последние нажитые деньги, потом вещи, потом питомцев. Мы быстро разорялись, как будто кто-то проклял нашу семью.
Однажды, накурившись кальяна, я спустился вниз и увидел нашего пса. Он свернулся на своем коврике и мирно спал. Я не знаю какие демоны тогда вселились в меня, но подошел к спящему животному и изо всей силы пнул своего преданного друга. Пес спросонья не разобрал, что перед ним хозяин, и укусил меня за ногу. Сквозь штанину показалась кровью. Я рассвирепел еще больше и набросился на несчастную собаку. Пес даже не пытался сопротивляться, он забился под кровать и так жалобно смотрел оттуда на меня своими полными любви глазами, что я просто взбесился. Вытащил его и, схватив лежащие на столе ножницы, выколол ему левый глаз. Я бы выколол ему и второй глаз, но пес вырвался и убежал. На утро, когда дурь из головы прошла, мне было нечеловечески стыдно, я был подавлен. Подошел к жене и увидел ужас в ее глазах, она отшатнулась от меня, как от прокаженного.
С тех пор пес, завидев меня, отбегал подальше и смотрел на меня единственным глазом с такой любовью и не пониманием как я мог такое сделать, что становилось отвратительным все мое существование. Но почему-то это состояние вызывало у меня новые и новые вспышки ярости. Я стал ненавидеть пса, считая его причиной всех своих несчастий. И еще. Главное. Я не мог выносить взгляд своего друга, меня грызла совесть. Однажды, когда жена ушла на рынок за покупками, я изловил собаку, посадил в мешок с камнями и бросил в реку, лишь бы больше никогда не встретиться с его взглядом. Но какие же острые зубы у совести. Когда я бросал мешок, пес скулил так жалобно, что я до сих пор слышу, как он плачет. Никакой дым и никакой алкоголь не могут его заставить замолчать.
Прошлым летом жена решила изменить всю нашу жизнь. Она заявила, что нам нужен отдых от такой жизни. Я согласился. Когда дым не дурманил мне голову, я отдавал себе отчет. На последние деньги мы сняли маленький дом вдалеке от городской суеты. Дом был окружен фруктовым садом, у входа была большая клумбой с красивыми цветами. Вольдемар был далеко и взять зелье было негде. Я обрадовался, что смогу навсегда избавиться от этой проклятой привычки. Нам никто не мешал. Мы гуляли по саду, держась за руки, все было хорошо. Тяга к наслаждениям от дыма еще была, но любовь моей жены делала свое дело. Я бы обязательно поправился, но в один вечер к нашему дому пришел маленький черный щенок. Мы обрадовались, решив, что это знак на новую жизнь, на перемены к лучшему. Щенок быстро освоился и сразу стал нашим любимцем.
Вскоре выяснилось, что у щенка нет левого глаза, как у того нашего пса. Когда я это увидел, то почувствовал, как ярость и неприязнь к щенку нарастают внутри меня. Со временем неприязнь переродилась в лютую ненависть. Я старался не встречаться с ним взглядом, но эта жизнерадостная тварь все время бегала и заглядывала мне в глаза со своей собачьей преданностью как будто специально. И каждый раз в моих ушах раздавался жалобный собачий визг, а перед глазами всплывал момент, когда я выкалываю псу глаз и я даже чувствовал, что моя рука становится мокрой от горячей собачей крови. Я сдерживался, чтобы не ударить щенка всеми силами, которые у меня были - жене этот щенок был очень дорог, и я не хотел делать ей неприятное. Но собака как будто специально постоянно крутилась возле моих ног. Как только я садился в кресло или в саду на лавочку эта тварь подбегала ко мне, складывала голову на колени и начинала ловить мой взгляд своим единственным глазом. Он ходил за мной везде и всегда, даже порывался устроиться в ногах в нашей постели. Когда я просыпался ночью, то видел, как это существо стоит прямо надо моим лицом и буравит меня своим проклятым глазом, чувствовал на лице его дыхание, смрадное дыхание разлагающейся плоти. Я стал бояться, что пес загрызет меня во сне и перестал спать совсем. Страдания и муки совести вместе с постоянным недосыпом стали сводить меня с ума, а в голове стали роиться только черные и гадкие мысли, вытеснившие последние остатки добрых чувств. Моя радость от общения с женой улетучилась, раздражение перекинулось и на нее, ничем не заслужившую такого скотского отношения. И ненависть, и гнев стали моей сущностью. Я сошел с ума, но никто этого не заметил.
Однажды, по какой-то надобности я стал спускаться в подвал. И чтобы вы думали! Этот пес кинулся мне под ноги, и я кубарем полетел вниз по лестнице. В гневе я схватил топор и убил бы эту тварь, но мою руку остановила жена. Ничего не соображая от бешенства, я вывернулся и ударил свою любимую топором. Удар был такой силы, что ее голова раскололась пополам, а сам топор застрял в шейных позвонках. Убийца! Но тогда я даже не испытывал раскаяния. Я пошел искать эту псину, но ее нигде не было. Я вернулся в подвал и решил спрятать тело – ведь завтра, как некстати, нас должны были посетить родственники. Уже темнело, и я решил спрятать тело в клумбу. Аккуратно вынул землю вместе с корнями цветов, выкопал яму и сбросил туда изуродованное тело. Закапывал уже в кромешной темноте – в ту ночь было облачно и ничего не было видно. Затем аккуратно вернул на место дерн с цветами, а подвал вымыл чисто, ни кровиночки нигде не осталось. Утром, глядя на клумбу, никто бы и не сказал, что ночью в нее закапывали следы страшного преступления. Поискал пса, позвал его даже, но нигде его не было. Я обрадовался, решив, что ненавистная мне тварь наконец-то ушла и мне больше не придется испытывать чувства вины, глядя на него.
Когда приехали родственники, я их встретил в саду. Они удивились, увидев меня одного и спросили где же моя жена. Я им стал было лгать, что она уехала в город за покупками, как вдруг из клумбы раздался жуткий нечеловеческий вой. Казалось, вся нечистая сила выла во всю свою нечистую глотку. Я посмотрел на клумбу и волосы мои встали дыбом от ужаса – цветы шевелились, будто кто-то пытается вылезти из-под земли. Родственники сбегали за лопатой и вскоре всем представилась душераздирающая картина – в яме лежал труп моей жены, а возле ее головы сидел черный пес, лизал мертвое лицо и выл. Я не стал дожидаться, когда родственники очнутся и побежал. Я бежал долго, не останавливаясь. Очнулся только когда оказался на этих островах. Как именно сюда попал, не помню.

Вдруг отшельник вскочил на ноги, отбросил пустую флягу и с криком "Горе мне! Зачем я это вспомнил! Зачем я это рассказал! Я снова вижу этот взгляд! Горе мне!" выбежал в дождь..

Вечер облизывал лес темными языками придавая окружающим предметам новые причудливые лики, воин по прозвищу Бесс смотрел на тлеющий костер вспоминая самые необычные истории, которые он пережил в мире фэо...
Какой отдых бывает летом? Для настоящего воина – это охота, луанский тигр, а воин называл своего верного друга попросту Луня, любил мясо пхада. Целый день воин охотился на медведей после охоты заночевать пришлось в дикой пуще, Гредея не очень уж любила путников поэтому решено было заночевать в лесной чаще. Был у воина питомец– древенёк и вел себя он в ту ночь ну очень уж странно, бегал как будь то наступил на тлеющий уголёк или шальной шершень залез в дупло и как не пытался Бесс его успокоить бушевал питомец, а в конце вообще укусил, получив по деревянной макушке, и услышав пару сравнений с пеньком, древенёк повел воина в чащу…
Неуемный питомец бушевал в рюкзаке, когда Бесс увидел лешего Фрога который кланяясь костру и кидая в него ветки спелой малины и свежие корни древня говорил, вот тебе! Смеет он песни про меня слагать! Вот еще тебе, поначалу Бесс не мог понять о ком говорит леший внимание воина привлек костер, его пламя как будто показывало невообразимые картины лес был отображен пламенем костра, а в нем древни и медведи пхады шли в след за мороками медведя пхада и древня, лес гудел корни скрипели шаг древней эхом раздавался по лесу, но ни воина, ни его питомцев они не тронули Бесс в ту ночь так и не заснул, утром все прояснилось.
Ночью Ваславу не спалось, обычный тихий лес раздавался гулом скрипом и шагами лесной живности, Васлав посмотрел в окно в окне на него уставились два желтых глаза морока пхада в них горел неистовый огонь как от костра, морок молвил и древни с медведями его подхватили:
-Убей Вейко он рушит лес
-Убей пастуха он резал нас на дудочки
-Убей!
Голова егеря закружилась ему всюду виделись кошмарные создания, созданные пламенем они величали себя владыками всего живого и указывали путь Ваславу он, не контролируя себя следовал их приказам.
Васлав шел, не чувствуя боли и усталости, рука ни на миг не разжала топор, морок древня указал на жертву и Васлав не задумываясь обрушил топор на голову спящего мирно с козами, пастуха Вейко.
Утром после охоты Бесс ехал на Луне к Миле спросить, что сталось с древеньком да и поведать ночные шествия в лесу надо бы егеря предупредить, но его не оказалось дома, Кингала было место странное хоть там и располагался заброшенный дом но людей было много, редкие травы манили травников, нежить охотников за редкими вещицами, а Мила всегда помогала с питомцами к ней и зашел воин
- Ты как всегда прекрасна как цветок распустившийся при первых лучах Мирроу. Питомник гудел от разнообразия обитателей зигреды жужжали псы демоны раздирали между собой мясо пуки плели паутины по закоулкам,
- Спасибо воин всегда ты добр ко мне, если бы все были такие…
- Что случилось, обидел кто? Так я его мигом!
- Ой, а вы что не знали про нашего егеря?
- Заходил сегодня к нему, там леший что-то начудил лес разбушевался ей богу магией какой баловался, а его нет дома может приболел?
- Васлав убил пастуха Вейко, ночью топором без жалости и упрека его поймала стража утром как он его кровью знаки по траве рисовал трава там выгорела вся до черна, везде древни ходят на путников нападают представляете? Приходите завтра на центральную площадь там суд будет!
- Да нет, ну не может он же и зигреда не тронет! При этих словах насекомых в комнате поубавилось! Тут у воина и сложилась картинка Леший Фрог ночью магию какую творил, а утром Васлав убивает Вейко не порядок…
Первым делом побежал Бесс на центральную площадь к старцу Багурону, возле него уже собиралась толпа негодующих жителей материка выкрикивая всякие несуразности.
- на кол его посадить и все тут, говорил фанатик Агоний
- Никто некого никуда сажать не будет пока не будет решения суда! Отвечал старец, стуча тростью
- Багурон я к вам, слыхал о прошедшем и есть у меня касательно этой истории пару интересных фактов, Бесс рассказал на ухо старику все что видел ночью, максимально тихо что бы не провоцировать толпу.
- ступайте воин к друиду он подскажет что делать, может действительно был егерь под магией какой.
- Без остановок скакал Бесс на Луне на поляну забытья даже забыл забрать деревёнка у Милы, путь преградили бешеные древни, тигр без колебаний защищая хозяина набросился на первого отрывая зубами и когтями щепки и ветки, воин вынул два меча северных ветров и был подобен урагану, уничтожающему деревней, пастуху на всю зиму бы хватило дров будь он жив думал Бесс пряча клинки.
Осмотр дома ничего не дал, так как был прерван, воин увидел большое сражение стражники и друид сражались с обезумевшими лесными жителями, несколько гордтов сражались на стороне людей.
Вихрем на ходу вскочил воин на луанского тигра и влетел в пыл сражений мощными супер-ударами он сокращал численность врагов.
- Спасибо воин, без вас и не управились бы, какими судьбами? Молвил друид
- Нужен ты мне Вессен, и не только мне егерю Ваславу тоже,
- Это тот что парнишку зарубил и грязные ритуалы творил тут?
- Боюсь не в чем не виноват егерь, послушайте друид что я видел на свои глаза!
После рассказанного Вессен понял, что произошло и что за грязную магию вершил Фрог, избавив землю от мерзких заклинаний друид со стражей О'Дельвайса направился в город осмотреть егеря, а Бесс отправился в путь за лешим, через несколько часов Луня привез его в дикую пущу в то место где и было шествие лешего, там же он и лежал обессиленный возле пепелища от костра.
На суд на площадь света Бесс притащил Фрога связанного и молвил «Я знаю, что ты сделал прошлой ночью» …

На пляже раздавались весёлый смех шумной компании, как и прошлым летом: Багурон , Амели, Корт, Арника, Дамирус, Блодияра, Вольдемар, Ферци, Сорена и Натан, решили отдохнуть вместе. На землю опустились сумерки и все расположились у костра, начали рассказывать различные страшные истории. Лёгкая истома взяла в плен отдыхающих и все быстро уснули.

Все проснулись от крика Амели и сбежались посмотреть, что произошло:

Дамирус: «Да, не выдержало сердце у дедушки».

Вольдемар: «Конечно не выдержало, да ему пол груди разворотило», - прислонённый к дереву, из груди мертвого Багурона торчал метательный топор.

Ферци: «Так, кто что помнит, что было вчера? А то так голова раскалывается», - при этом она приложила руку к голове.

Корт: «Все сидели у костра, рассказывали страшилки и тут Дамирус и ты Ферци поспорили, кто ловчее метает топор. Багурон сказал, что видел как Дамирус, ловко управляется с топорами и согласился быть мишенью».

Вольдемар: «Правда никто не захотел смотреть на это, как же болит голова».

Никто ничего не помнил, все чувствовали недомогание, и их взор устремился на Блодияру.

Блодияра: «Я хрустальный шар дома забыла, если только карты, но сейчас астрал закрыт для меня. Мне нужен цветок анемона, и мы узнаем всю правду», - она отправилась в лес.

Похоронив Багурона решили не портить себе отпуск и продолжили загорать на пляже. Только Амели была бледная и не находила себе места. Её глаза потеряли блеск, печаль не сходила с лица и Дамирус решил успокоить её:

Дамирус: «Амели, да дедушку жалко, но что поделаешь, этот мир жесток и он наверно отправился в лучший мир, да и потом уже возраст», - он приобнял девушку и погладил её по голове.

Амели: «Он мне обещал золото, брильянты, а теперь он «ушёл», бедная я», - при этом она начала рыдать ещё больше, а Дамирус предложил ей заняться чем-то.

Амели решила нарубить дров и взяла топор, Корт ей крикнул вслед, чтобы она надела шлем, но та фыркнула, что и так красивая.

Тем временем Блодияра шла по лесу и наткнулась на пещеру, возле них была надпись: «Угадай в пещере клад иль внутри кромешный ад», - Блодияра подумала, что её хотят разыграть и зашла в пещеру. На неё вылилась жидкость и со всех сторон начали облеплять мошки. Они залазили под кожу и ели кость, через полчаса весь скелет был съеден.

Сорена засунула голову в воду и наблюдала за игрой рыбок, её хвост располагался на суше и подёргивался от удовольствия. Через полчаса к ней подошёл Натан и сказал: «Рыбка моя пойдём обедать», - при этом он потянул русалку за хвост, та была без головы.

Дамирус: «Может уху сваришь Натан а? Никогда не ел русалок и потом не пропадать добру же», - рыбак нечленораздельно мычал у него был шок. Все стояли с задумчивыми лицами и не верили реальности.

В лесу раздавался звук рубки дров, и вдруг стало тихо. Напряжение повисло в воздухе.

Вольдемар: «Арника сходи за Амели надо собираться и уходить отсюда, Блодияра тоже пропала куда-то», - он испуганно огляделся.

Арника: «Скорее сюда», - она была на лужайке где рубила дрова Амели. Обоюдоострый топор торчал из головы, её руки были на рукояти, как будто она пыталась его вытащить.

Корт: «Ох уж эти блондинки, я ей говорил надеть шлем и вот, пожалуйста, проломила себе череп».

Ночь поглотила день, все собрались, решили переночевать, а утром убираться отсюда.

Дамирус: «Корт – ты будешь нас охранять сегодня ночью, на тебя можно положиться», – никто не спорил и все улеглись спать.

Утром возле потухшего костра сидел сожжённый труп Корта, у всех началась паника. Рыбак бросился в лес, спустя час его нашли подвешенным за рыболовные крючки, тело равномерно раскачивалось на ветру.

Арника: «Нужно срочно найти Блодияру», - она взяла лук и стрелы пошла на поиски в лес. Дойдя до пещеры, она увидела останки волшебницы, два глаза приветливо смотрели на наездницу. Арнику охватил ужас и она хотела бежать, но её окружила стая хищных тварей и разорвало на куски.

Дамирус и Вольдемар стояли на обрыве скалы.

Вольдемар: «Зачем мы пришли сюда?» - его окликнул до боли знакомый голос. Барин обернулся и увидет Катипута в руках у того была дубина. – Ты же погиб прошлым летом, - мощный удар в челюсть дубиной, опрокинул барина и тот разбился о скалы. Из-за камней вышла Ферци:
Ферци: «Я тебя убью, Катипут», - она обнажила мечи. Дамирус спокойно наблюдал за происходившим, сказал: «Ферци мне кажется, ты потеряла голову», - воевода выхватил меч и отрубил ей голову. Голова Ферцы подпрыгивая, скатилась к подножью горы.

Дамирус: «Ну вот и всё Катипут, договор выполнен», - сказал он и похлопав по плечу того, свернул ему шею.

…годом ранее…
Багурон метал нож в Катипута, тот выл и вот нож отхватил кусок уха, все засмеялись…

Сорена с Натаном держали крепкое удилище на веревке, к которому был привязан Катипут, под ним плавала хищная рыба и пыталась его съесть…

Блодияра поставила перед Катипутом корзинки и предложила проверить, что в них. Под ними скрывался монстр, который обдавал Катипута слизью, когда тот не угадывал…

Арника устраивала охоту питомцам на Катипута и тот бедный носился по полянке от тигров…

Корт и Ферци, надели на него пучки омелы, подожгли и кричали что он светлячок, все катались со смеху…

Барин заставил прыгнуть со скалы за жемчугом, Катипут погиб.

…наши дни…

Дамирус стал старейшиной и начал всем заправлять, в один из дней ему в окно закинули дощечку, надписи не было. Он вышел на балкон и начал оглядываться, стрела пробила ему горло. Кровь стекала на дощечку и проявила надпись: «Я знаю, что вы сделали прошлым летом», - Дамирус захлебнулся.

Лучший дом для мокриц!

Ливень лил уже вторые сутки, солнечный свет не мог пробиться сквозь свинцовые тучи, затянувшие весь небосвод. Воздух напитался тяжелой влагой, дороги превратились в сплошное месиво грязи и воды. Ни один из магмаров старался не выходить из дома в столь ненастную погоду, все старались держаться поближе к манящему с рождения, огню.

Вечером одного из этих дней Магдалена спешила к себе домой, путь её лежал из поселения Ангрухон, в которое она ходила по личным делам. Капюшон дорожного плаща постоянно норовил сползти на глаза, а тяжёлые сапоги то и дело застревали в грязи, путь до дома предстоял не близкий и она успела уже тысячу раз пожалеть, что согласилась выйти сегодня из дома. Шаг за шагом она двигалась по своему пути и вдруг ей показалось, что сквозь шум ливня, заглушившего все звуки, она услышала женский крик. Постояв минуту вглядываясь сквозь, непроглядную от дождя и отсутствия света даль, она убедила себя в нереальности услышанного и продолжила путь. Через несколько минут она увидела впереди телегу и радостно пошагала в её сторону, в надежде избавить себя от необходимости шагать пешком по лужам. Рядом с телегой, спиной к ней, стоял некто, скрытый под походным плащом. Недолго думая она окликнула потенциального попутчика:

- Здравствуйте!

Он резко обернувшись, молниеносно подбежал к ней и в его руках появился топор, лицо его было скрыто черной маской. Одной рукой он взял её за горло и грубым голосом сказал:

- Слушай меня внимательно! Повторять я не намерен, ты мне не нужна, запомни раз и навсегда, ты ничего не видела! А если начнешь болтать, с тобой произойдёт тоже что и с ней!

Взгляд невольно скользнул по телеге, в которой лежало тело девушки, тело без головы!

Затем рука отпустила её горло и она побежала забыв обо всём и обещая себе, что если она сегодня доберется до дома, никогда и никому ничего не расскажет! Она бежала, запиналась, падала, поднималась и вновь падала, ей казалось что весь мир настроен против неё, что если она ещё раз упадёт он догонит её, он сделает с ней тоже самое! Дом! Впереди мой дом, только бы успеть! И Вот она внутри, дверь заперта, она садиться на пол и просто плачет.

Прошли года, Магдалена убедила себя, что это был лишь страшный сон и только телега хранит в себе память о том дне!

Над городской площадью медленно проплывали облака, окрашенные в красный цвет восходящим солнцем. Несмотря на ранний час, торговцы уже начинали открывать свои магазинчики. В столице магмаров Дартронге можно было купить все что угодно от эликсиров и свитков до доспехов. Мимо торговых рядов медленно ковылял старец. В руках он крепко держал трость, умело выструганную из красных пород древесины. Это был всеми уважаемый старейшина магмарского народа Веркирий. Сегодня он держал путь на главную площадь не ради покупок и не для наставления новичков, которые то и дело приходили к нему за советом. Сегодня был особенный день! Он организовал поездку с жителями Фэо в Звиглод брист. Многие сочтут, что это просто выезд на природу, чтобы отдохнуть от постоянных битв и войн. Но для старейшины это отличный повод сплотить озлобленных битвами магмар.
Недалеко от городских ворот, в назначенном месте встречи, уже собрались все члены гильдии мастеров – геолог Тиеррий, ювелир Корундум, алхимик Веддун и травник Гербиер. Недалеко от них ютилась мастерица Сойгура и Бонна Бенита со своим верным псом. Опираясь спиной на колонну городских ворот стоял укротитель Орфин. Красавица Магдалена флиртовала с покрасневшим гусляром Сугором, и будто во главе всех стоял высокий и широкоплечий воин – вождь Торгор.
- Приветствую тебя старейшина! – Громоподобным голосом произнес Торгор – Все уже собрались и ждем только тебя.
- Это хорошо, тогда мы можем отправляться в путь прямо сейчас. – Ответил Веркирий и направился к повозке, запряженной здоровенным молодым зорбом.
- Пошел! – крикнул укротитель, когда все расселись на широких скамьях повозки. Послушный зорб без доли усилия сдвинул повозку набитую магмарами и устремился вперед.
Мускулистое ездовое животное набрало скорость и уже вскоре город Дартронг пропал из видимости. В повозке царило веселье. Сугор играл на гуслях и пел всем известные с детства песни. Собачка Бонны Бениты то и дела подвывала под ритмичные мотивы. Гербиер разливал свежесваренное грушевое вино.
Их маршрут пролегал через Каньон бессмертия. Несмотря на опасность, которую таил в себе каньон, он внушал величие и захватывал дух. Обрывы резко устремлялись вниз, а дна не было видно даже при свете солнца. В этом месте дорога сужалась из-за подходящих почти вплотную вековых деревьев. В это время года они зацветали нежного розовыми цветками и пахли как спелая Ишмойя.
- Поубавь пыл своего зорба, Орфин, - похлопал по плечу укротителя Веркирий, - здесь нужно быть осторожнее.
- Да мы с ним и не через такие пустяки пробирались, старейшина! – Воскликнул Орфин, но все же потянул за поводья и животное нехотя сбавило скорость.
- Да вы лучше поглядите, какая тут красота! – Воскликнула Магдалена.
- Она не идет ни в какое сравнение с твоей красотой! – Ласково пропел слегка захмелевший от вина Сугор.
- Паук! – Неожиданно закричал Орфин. – Это же Молодой паук Патриарх!
На дорогу выполз монстр огромных размеров в поисках добычи. И он нашел ее. Хоть он и был еще молод, но все равно вселял ужас и страх своими размерами и мощными жвалами, с которых сочился яд. Зорб, завидев ужасное чудище, взбесился и перестал подчиняться командам укротителя. Он рванул в сторону и проскочил между пауком и обрывом. Однако монстр одним ударом шипастой лапы перебил упряжь и повозка покатилась прямо в каньон.
- Держитесь! – Взревел Торгор и обхватив Веркирия и Магдалену, сидевших рядом с ним, прижал к краю повозки.
Деревянная повозка сначала скользила по склону каньона, но налетев на каменный выступ, перевернулась и полетела вниз кувыркаясь.
---------------
- Очнись! Ты слышишь меня? – Доносился от куда то из темноты знакомый голос. Магдалена открыла глаза и увидела перед собой лицо Веркирия. – Ты в порядке?
- Да, немного болит плечо, - отозвалась Магдалена, поднимаясь на ноги и оглядываясь. – Как все остальные?
- Торгор спас нас, и он тоже особо не пострадал... – Сухо произнес Веркирий.
И тут окончательно придя в себя Магдалена увидела всю ужасающую картину. Везде раскиданы деревянные обломки повозки, вещи, но это не главное... Между обломками лежали безжизненные тела, тех с кем она совсем недавно пила вино и общалась. Она вновь опустилась на землю и заплакала.
- Не время плакать, - пытаясь поднять ее, проговорил старейшина. – В сумке у Гербиера должны быть лекарственные травы. Найди ее, они нам пригодятся. Торгор уже оказывает помощь Сойгуре, у нее сломаны обе ноги, нужно чем то перевязать.
Магдалена как в тумане принялась обыскивать сумки, разбросанные на большой территории. У нее кружилась голова, но не от удара, скорее от шока всего происходящего.
- Я нашла их, - подбегая к Веркирию, крикнула Магдалена. – Как ты Сугор? – Обратилась к лежащему перед старейшиной.
- Жить буду! – Улыбнулся ей гусляр, хотя из раны на животе обильно вытекала горячая магмарская кровь.
Многие уже очнулись, но им нужна была помощь.
---------------
Когда помощь была оказана всем, начало темнеть. В середине сымитированного лагеря развели костер.
- У Сойгуры сломаны ноги, рана гусляра тоже серьезная, а Тиеррий сильно разбил голову и до сих пор не пришел в сознание. У остальных мелкие порезы и ушибы. Запасов еды у нас хватит на 2 дня. – Заключил старейшина.
- Я нигде не могу найти собаку... – проплакала Бенита.
- Нам нужно выбираться отсюда! Если сможем забраться по склону... – начал Тиеррий.
- Не сможем! – Перебил его Торгор, потиравший сбитые пальцы в кровь, - Выступы слишком крутые, да и такая высота не под силу даже мне...
- Нужно сохранять спокойствие и ждать и помощь. – сказал Веркирий.- Хорхен знает о нашем визите. Будем надеяться, что он найдет нас. А пока будем оставаться здесь.
Никто не стал перечить старейшине, да и других предложений у них не было.
---------------
Прошло 4 дня.
Запасы еды давно иссякли. Съедобные травы и редкие ягоды, которые удавалось найти, не утоляли мучавший голод.
- Бенита, - Гербиер подошел к сидевшей на земле девушке со свертком больших листьев. – Я нашел его пока собирал травы.
Она развернула листья и увидела своего любимца. Окровавленный пес лежал совсем без движения. Бенита из оставшихся у нее сил закричала и после полились слезы. Она прижала пса к себе и продолжала плакать.
- Надо его похоронить. – Сочувствующе Гербиер.
- Мы можем его съесть. – Сказал подошедший к ним Торгор.
- Что... !?– Недоумевающе произнесла Бенита.
- Он еще может послужить нам. Его мясо спасет нас еще на какое то время! – Непоколебимо произнес Торгор.
Их разговор слышали все. И все понимали, что он прав.
Вождь сгреб в охапку пса и ушел в лес, чтобы никто не увидел, как он разделывает любимца Бениты.
Когда он вернулся, Гербиер положил мясо в металлическую чашу, который брал с собой для сбора трав. Добавил трав и воды и поставил на огонь.
Магдалена взяла 2 порции готового супа, одну себе и вторую старейшине, сидевшего под деревом неподалеку.
- Спасибо тебе, - Проговорил Веркирий. – но я не ем мясо уже давно.
- Вам нужно набраться сил, старейшина. – Ответила Магдалена.
- Даже в такой ситуации, я не предам своих убеждений. – Твердо стоял на своем старец.
Магдалена не стала уговорить его, да это было бесполезно. Веркирий славился своей твердой и непоколебимой волей.
Она понимала, что должна поесть, но считала, что это будет предательством по отношению к старейшине, которого она уважала. Оставив обе порции супа у костра, она ушла набрать воды и немного развеяться.
Остальные с жадностью поедали свои порции и даже Бенита, у которой до сих пор текли слезы, не могла остановиться.
Они хотели накормить Тиеррия, который временами приходил в себя. Но в последнее время он совсем перестал двигаться, только изредка постанывал.
---------------
Тиеррий умер. – Отстраненным голосом проговорил Торгор. – Я похороню его в лесу.
Чувства сострадания ни у кого уже не осталось. Психическое состояние всех было на пределе. Гербиер и вовсе видел галлюцинации и то и дело разговаривал с кем-то видимым лишь ему.
Дела у Сойгуры были не лучше. Из-за сломанных ног она практически не двигалась. Боли она уже не чувствовала. И все что она говорила, была только одна фраза: «Я больше не могу, хочу умереть».
К вечеру вернулся Торгор. Он выглядел странно, немного ссутулился, а на лице подергивалась мышца от глаза до рта. Но это не удивительно, за столько времени без еды. По земле он что-то волочил за собой.
- Что у тебя там? – Осведомился Веддун.
- По дороге назад я наткнулся на хакурта, видимо он тоже забрел сюда как и мы... – ответил Торгор и протянул несколько кусков мяса.
- Да это же замечательно! Гербиер хватит бредить! Тащи свой котелок, сейчас наедимся! – Радостно крикнул алхимик.
Пока все уплетали только сваренный суп Магдалена и Веркирий сидели под дубом и не притронулись к своим порциям.
---------------
- Проснись. – Сквозь сон услышала Магдалена шепот старейшины. – Нам нужно уходить.
- Что... что случилось? – Спросила она.
- Пойдем, я тебе покажу... – еще тише ответил Веркирий.
Была еще ночь. Магдалена практически ничего не видела и пробиралась через деревья, следуя за старейшиной.
- Смотри. – Наконец сказал Веркирий. – И не издавай ни звука.
Магдалена вглядывалась во тьму и не могла ничего разобрать, пока луна не вышла из-за облаков и не осветила опушку. Она увидела всех, кто должен был сейчас спать на том месте, где они провалились в каньон. Они стояли на коленях, столпившись в кучу. Даже Сойгура была здесь, она была в полу лежачем положении. В середине что то лежало, они все жадно тянули руки к... В центре было разорванное на куски тело. Тело магмара! Это был Тиеррий. Сойгура жадно отрывала куски сырой плоти и запихивала себе в рот. Когда Магдалена увидела происходящее, она не устояла и повалилась, упав на сухой сук. Он с характерным треском сломался.
- Кто здесь? – все находившиеся на опушке разом обернулись на хруст.
- Старик с путаной! Хватайте их! – Взревел Торгор.
Веркирий подхватил Магдалену за руку и потащил за собой. Когда она обернулась, то увидела преследователей. Было больше похоже, что за ними гнались звери с горящими красными глазами. Кто то бежал на четвереньках. Сойгура ползла на руках , не уступая им по скорости. Их тела не естественно изгибались. Они не замечали преград на своем пути. Врезаясь в деревья и сучья, разрывали свою собственную плоть, не обращая на это внимания.
---------------
Свернув за очередным деревом Магдалена и Веркирий не услышали за собой преследователей и остановились перевести дух.
- Как... тот суп... это был не хакурт... что с ними произошло... они разрывали плоть Тиеррия! – Несвязно заговорила Магдалена.
- Послушай меня. – слабым голосом проговорил Веркирий. – Меня называют старейшиной, потому что я мудр и многое повидал. Но еще я знаю одну тайну. Если магмар отведает плоти своего собрата, он станет демоном. Они больше не наши друзья.
В этот момент они услышали у себя за спиной шелест.
- Беги прямо, не оборачивайся. Я догоню тебя позже. – Сказал Веркирий
- Нет, старейшина! Спасайтесь вы, я задержу их! – Поняв, что собирается делать старейшина, ответила Магдалена.
- Бери мою трость и беги. – Повторил старейшина и протянул трость.
Магдалена послушалась. Она бежала прочь, по ее щекам текли слезы. Через какое то мгновение она услышала, как эти отродья настигли старейшину. Магдалена обернулась и увидела, как они впились зубами в тело Веркирия. На его лице она не увидела ни страха, ни боли. Он улыбался, он смог выполнить свой последний долг – спасти ее.
Магдалена больше не оборачивалась и только бежала вперед. Когда силы окончательно оставили ее, она рухнула на колени. Сзади было все тихо, но ей было уже все равно. Она не знала, что делать и что будет дальше. Ее взор был направлен вперед, но ни на чем не сосредоточен. Пока из-за дерева она не увидела фигуру.
- Простите, старейшина, но у меня больше нет сил бежать. Подумала Магдалена и приготовилась к худшему.
Тем временем фигура приближалась.
- Все закончилось. – Произнес знакомый низкий голос.
Магдалена подняла глаза и увидела оккультиста Коэшу.
- Что вы здесь делаете Коэшу? – Не поверила своим глазам Магдалена.
- Со мной связался лесник Хорхен. Он сказал, что вы так и не доехали до него, и я начал искать вас через свою магическую чашу. Я нашел вас слишком поздно. Мне понадобилось немного времени чтобы добраться сюда.
- Это уже не важно, они все... – Вновь заплакала Магдалена.
- Я не просто так пришел сюда. Я могу вернуть, всё на свои места. – Голос Коэшу стал еще ниже. – Но они не будут помнить, что произошло. А твои воспоминания никогда не исчезнут. Ты готова хранить в себе эту тайну до конца своей жизни и быть рядом с теми, кто хотел разорвать тебя в клочья?
- Да! Закончи этот кошмар! – Она была согласна на все.
- Хорошо. Для ритуала мне понадобится немного твоей жизненной силы, протяни свою руку. И помни еще кое-что, я тоже буду знать, что вы сделали этим летом! – Ответил оккультист.
И Магдалена медленно протянула свою руку...

Флуд

Чёрное ожерелье.

Чигрик задумчиво рассматривал безделушку, которую Лейла осторожно положила на его прилавок минуту назад, вынув откуда-то из многослойных оборок своего платья. Это было стильное украшение в виде ошейника с короткими коническими шипами из неизвестного металла. Основу ожерелья составляли несколько выпуклых пластин из тёмно-бордового материала, на ощупь напоминавшего искусно отшлифованный камень. Не было заметно ни звеньев, скреплявших элементы ожерелья, ни застёжки, хотя украшение по замыслу мастера должно было плотно охватывать шею.

Лейла безмятежно разглядывала выставленные в витрине кольца и браслеты: выбирала новую вещицу взамен. Устав от молчания, она откинула чёрные вьющиеся волосы за спину резким жестом и спросила: “Так берёшь или нет? А то к гномам пойду, мне эта штука совсем ни к чему.” Чигрик, не отрывая взгляда от “ошейника”, отсчитал несколько золотых и протянул Лейле, та жадно схватила деньги. Через мгновение её уже и след простыл.

Оставшись в одиночестве, вор осторожно коснулся пальцем приобретения. Показалось ли ему, что в самой глубине артефакта возникло мерцание? Это длилось доли секунды, но намётанный глаз не обманешь. Изделие было древним и иномирным. Искать покупателя явно преждевременно, чтобы не понести убытки или же не попасть в неприятную ситуацию из-за безделушки. Дел и так было по горло — скоро вернутся помощники-контрабандисты с Огрия, нужно было их встретить в Вурдалии. Чигрик тряхнул головой, чтобы оторвать взгляд от непроницаемой бордовой глубины, бережно переложил украшение в сейф и вернулся к своим обычным заботам. Но из головы не шёл один и тот же вопрос: было ли это ожерелье как-то связано с сегодняшней тревогой, объявленной в Фэо?

***

Шеара была вне себя от гнева. Драконы боялись смотреть ей в глаза и прятали головы под крылья, как мокрые курицы. Она металась по своим покоям в Призрачной дали. Правители, волшебники и гномы, призванные ею с обоих материков, жались к стенам, опасаясь привлечь к себе внимание и почти не дыша. Это не могло продолжаться вечно, и в траекторию прекрасной Богини совместными усилиями собравшиеся неожиданно вытолкнули Веркирия и Багурона. Старцы попытались было скрыться от яростного взгляда Шеары, но толпа присутствовавших тут же плотно сомкнула свои ряды, не дав им возможности ретироваться. Правители материков заговорили. Речь их была неуверенной: “Богиня, мы проверили везде... О, великая, наши шпионы осмотрели каждый закуток двух материков... Благословенная, подданные опросили торговцев и странников, всех и каждого, кто мог встретить вашего... этого... как его... Столь важную для вас персону! Даже наши маги, бывшие в отпуске, допрошены! Они не видели важную персону уже несколько дней...” Старцы потели и бледнели от страха. Настроение Шеары из гнева постепенно трансформировалось в растерянность. Она устало опустилась на трон. Махнув изящной кистью в сторону Драконов, она отпустила всех кроме магов. Лишь когда Стриагорн и Эрифариус, уже в воздухе, собирались нырнуть вниз, унося повторно допрошенных магов (на этот раз лично ею), она тихо прошептала: “Андельван, Отец... прости меня... я не оправдала твоих надежд...”

***

Уставший от своих забот старый учитель Аквазурий бросил перо. Необходимо было развеяться, сменить обстановку. Он решил немного побродить по Подводному дворцу (его часто вдохновляла потрясающая архитектура Древних) и в окрестностях Флаунгарда. Проходя мимо комнат, где жил его друг и коллега-учёный Октеон, он услышал странные звуки. Было похоже, что кто-то мучил маленькое сухопутное животное... как же оно называлось?.. Пытаясь вспомнить, он зашёл в комнату к старому другу, для приличия пару раз стукнув щупальцем в колокольчик, висевший над дверью.

Дальше события разворачивались стремительно. Он ещё стоял на пороге, когда чёрный удушающий вихрь налетел и подмял его под себя. Где-то в комнате громко стонал старый Октеон. Скорчившись от боли в жестоких руках убийцы, Аквазурий шарил в складках своей одежды, и никак не находил... Глаза, светящиеся яростным красным огнём, были совсем близко... Сознание померкло, когда он выхватил короткий зазубренный нож для глубоководных раковин и полоснул по толстому извивающемуся щупальцу на голове нападавшего. Последнее, что Аквазурий услышал, был голос старого верного друга, умолявшего пощадить их, так как он “ничего не знает, ничего не видел и не слышал... вот только уходило ИХ семеро... а вернулись ОНИ вшестером...”

Стража Подводного дворца обнаружила спустя некоторое время двух полумёртвых стариков, лежавших среди разбитой мебели и разбросанных манускриптов и книг. Их немедленно доставили во Дворец, где поражённый и разгневанный Предводитель Аквариус, поднял всю стражу на поиски негодяя. Перед отправкой к лучшим лекарям Флаунгарда Аквазурий ненадолго пришёл в себя и крикнул: “Кошка! Это кошка!”, прежде чем снова потерять сознание.

Убийцу нашли быстро — его труп в подводных доспехах с перерезанным шлангом всплыл к сводчатому потолку в коридоре, недалеко от комнаты, где было совершено нападение. Предводитель Аквариус отправил тело на поверхность. Сам же он решил посетить стариков, чтобы поддержать их и поговорить о возможных причинах покушения. Беседа не увенчалась успехом: чудом избежавшие смерти понятия не имели о причине нападения, лишь твердили о кошках и каких-то “шестерых вернувшихся” ...

***

Провидицы прибыли вместе, каждая — на драконе своей расы. Марица и Блодияра, забыв о многолетней конкуренции и межрасовой вражде, стояли рядом, плечом к плечу перед Шеарой. “Что нужно вам, девы, чтобы увидеть прошлое одного... ммм... существа? Нужно ли вам знать его имя? Или откуда он пришёл и куда направлялся? Или какая-то его вещь поможет вам соприкоснуться с его душой? Мне даже неизвестно, жив ли он.” Лицо Блодияры побледнело, а Марицы — потемнело, что выдало их ужас от вопросов Богини. “Мы должны знать как можно больше, Благословенная, но иногда потусторонние силы настолько желают донести информацию до нашего мира, что...” — Шеара не дала закончить фразу Блодияре, остановив её жестом. Марица поспешно добавила: “Но вы, о Великая, можете не сомневаться в нашей способности хранить секреты.” В глазах ведуний стоял немой вопрос: оставят им жизнь независимо от исхода прорицания? Богиня задумалась на мгновение, затем утвердительно кивнула. Провидицы выдохнули, отринув сомнения. Ритуал начался.

Тут же взметнулись две пёстрые шали, упав на пол рядом с троном, к обнажённым ногам Шеары. Из воздуха, повинуясь щелчкам тонких, унизанных рунными перстнями пальцев, из искр и лёгких клубов дыма возникли хрустальные палантиры: прозрачно-голубой — Блодияры и огненно-жёлтый — Марицы. В воздухе запахло розмарином. Богиня в напряжении сжала подлокотники трона, слегка подавшись вперёд. Посреди дня в огромном тронном зале наступила тьма, лишь светились палантиры, посылая белые и огненные блики на лица трёх взволнованных красавиц. Древняя магия, гораздо древнее этого мира, и старше Великих Драконов, пробуждалась...

“Кого ты ищешь, Благословенная?” — первой из ворожей спросила Блодияра, взор её, как и Марицы, был погружён в светящиеся недра палантира. “В потустороннем мире, о Великая?” — вторила ей эхом Марица. Но Шеара не успела им ответить: из обоих хрустальных шаров заструился серебряный дым, принявший очертания огромного воина в тяжёлых доспехах. Богиня соскользнула с трона на пол к ногам духа. “Наставник! Прости меня, я потеряла его и мне кажется, навсегда! Он мог стать твоим преемником, наследником твоего величия, но я...” — Шеара стояла на коленях, молитвенно сложив руки. Тот, к кому она обращалась, оставался неподвижным и безмолвным, лишь клубы серебряного дыма создавали иллюзию, что его латы шевелятся.

Вскоре его образ медленно истаял в темноте зала, а перед глазами трёх зрительниц возникла картина будущей ужасной бойни: сквозь строй сотен и сотен магов шёл стройный юноша в лёгких доспехах, одним взглядом убивая десяток закалённых бойцов. Маги огня и воздуха, воды и земли, света и тени, люди и магмары, сражаясь бок о бок, умирали от одного его движения. На неизвестном Чародее кроваво-красным светом сияло ожерелье с короткими коническими шипами.
Волшебницы испуганно и непонимающе взглянули на побелевшее лицо Богини. Она не ответила на их немые вопросы, погружённая в размышления об увиденном.

И вновь перед ними появился серебристый дух Андольвана, Огненный Посох засиял раскалёнными протуберанцами магмы в его руках. Открылась картина лагеря магов Фэо в Подводном мире. Временное пристанище было освещено маленьким Мирроу в воздушном пузыре, сотворёнными ради шутки магами воздуха и света. Каменные скамьи, украшенные древним орнаментом, стояли полукругом в центре и явно были “делом рук” мага Земли. Семь движущихся силуэтов насчитали зрительницы... Андольван шагнул вперёд, растворяясь в одном из семерых... Силуэты пропали, и внезапно темнота ночи над лагерем разорвалась кровавыми сполохами...

“Я ведь допрашивала магов!” — грозно воскликнула Шеара, когда помутнели палантиры и свет дня снова пробрался в тронный зал.
Марица и Блодияра смотрели на Богиню с сочувствием: они понимали, сколько горя может принести Забвение, излюбленное заклинание духов Потустороннего мира.

***

Измученный неожиданной бессонницей Чигрик посреди ночи стоял за прилавком. Босой, в одних подштанниках, покуривая трубку и изредка ероша волосы, он снова разглядывал своё приобретение при неровном свете факела. Страх, приглушённый поначалу обычными делами, возник в глубине подсознания и запустил свою когтистую лапу в сердце отчаянного вора. Ещё раз взглянув на ожерелье, Чигрик убрал его в сейф, быстро оделся, погасил факел, надвинул капюшон старого плаща и вышел из магазина. Он шёл привычной дорогой к “Глотке Гурральдия”, а на душе было всё так же неспокойно. Придя в пустой ночной трактир, он попросил Гливенса сделать горячий пунш и устроился у стойки. Напиток был славным, но пришёл он сюда не за выпивкой. Он ждал Лейлу.

Она вошла в зал ленивой грациозной походкой сытой пантеры. Её сопровождал молодой офицер, не знакомый Чигрику. Они весело переговаривались, и Лейла благосклонно улыбалась шуткам военного, стараясь по внешнему виду определить тяжесть его кошелька. Чигрик не стал церемониться. Подойдя к Лейле, вор сквозь зубы процедил: “Мне нужна ваша дама на пару слов” и тут же утащил упирающуюся красотку в коридор, плотно закрыв за собой дверь. Поняв, что Чигрик не шутит ещё в тот момент, когда он взялся за рукоять кинжала, сбивая спесь с её кавалера, Лейла надула губки, но ответила на все вопросы быстро и без истерики. Да, ей это ожерелье подарили. Кто? (Ой-ой-ёй!) Её просили сохранить это в секрете. (Ай-ай-яй!) Маг огня Файт. Вчера. Вор вежливо поблагодарил и ушёл, бросив серебряную монету ловко поймавшему её Гливенсу. Кивком головы он дал понять “офицерику”, что дама освободилась.
Чигрик двинулся было к Площади Огня, где жили маги. Дело явно было нечисто: он чувствовал это всем своим существом. К тому же маги недавно вернулись из традиционного отпуска, и рисковать головой, попусту беспокоя их, совсем не хотелось... Может, сначала заглянуть в Лукавую Заводь? Уединение, тишина и покой этого места всегда помогали ему принять решение. Он пошёл к пристанищу Ундины, и вдруг услышал крадущиеся шаги позади. Конкуренты постоянно пытались если не убить, то покалечить вора, поэтому он постоянно был начеку. Да, преследователь был профессионалом — в этом вор разбирался. Он сделал вид, что ничего не заметил. Если он правильно рассчитал, оставалось около сотни шагов: “профи” не будет нападать на открытой дороге. Чигрик незаметно поправил сюрикены в рукавах и передвинул перевязь с кинжалом чуть выше. Темнота окружала его, лишь блёклый свет луны временами выхватывал из мрака знакомый путь. Он обратил внимание, что замолчали лягушки, и ночные птицы внезапно прекратили свою перекличку.
До поворота дороги, где должна была состояться схватка, оставалось не более пятнадцати шагов, когда вор услышал дикий крик за спиной. Вопль взрослого мужчины, полный ужаса и боли, захлебнулся, толкнул его в спину сильнее всякого оружия, и он, не привыкший к битвам “лицом к лицу”, даже не подумал выяснять причину. Без ворожеи было ясно, что нечто прикончило профессионального убийцу, шедшего по его пятам! Он помчался по дороге, миновал Лукавую Заводь на одном дыхании, чуть не вырвал замок из собственной двери дрожащими руками... Но всё оказалось напрасно. Чигрика настигли уже в магазине, когда он пытался задвинуть тяжёлый засов. Мрак просочился в дом, охватил и сжал горло испуганного вора и высоко поднял, прижав к стене. В угасающем сознании от удушья, от смрада, исходившего от клубящейся тьмы, он цеплялся за жизнь, а в лицо ему шипело нечто: “ГДЕ? ГДЕЕЕ?!”

***

Шеара с выражением скорби на светлом прекрасном лице оглядела приглашённых. Её голос был тих и твёрд. Люди и магмары стояли порознь, не пересекая невидимую черту, некогда разделившую их. Лишь представители Флаунгарда выстроились в непосредственной близости от этой невидимой границы. Два старых учёных ещё не оправились от ран, но стояли без посторонней помощи с восхищением глядя на вечно молодую и прекрасную Богиню.

Она хлопнула в ладоши — и перед всеми присутствовавшими возникло удивительное сооружение. Кто-то ахнул, кто-то непроизвольно попятился, драконы недовольно зарычали, но спокойствие Шеары вскоре передалось аудитории. Гигантская проекция, явно иномирного происхождения, была огромной прозрачной плёнкой и переливалась всеми цветами радуги. В этой проекции, как в огромном палантире, все увидели прошлое Шеары — юная красавица рядом со своим всесильным наставником Андельваном, “Создателем миров”. В руках его был сверкающий Огненный Посох, благодаря которому когда-то не было равных магам Хаира. Восхищённый вздох пронёсся по залу. Шеара же начала свой рассказ о том времени не со счастливых мгновений, а с самой трагической страницы в её жизни. Зрители увидели, как гордый и справедливый предводитель магмаров был поражён отравленным клинком таинственного убийцы, как разлетелся на части магический Огненный Посох в момент его смерти, как впервые в своей жизни плакала Шеара над телом Андельвана, как винно-чёрные капли отравленной ядом крови брызнули в портал Иномирья. Когда проекция показала, как умирал Андельван на руках у несчастной Шеары, даже смелые, закалённые в боях воители не сдержали слёз.

Но сама Шеара была тверда в своём намерении довести дело до конца. Проекция продолжала своё визуальное повествование, и Шеара вторила ей спокойным голосом.

Все увидели, как спустя сотни лет из Иномирного портала, поглотившего отравленную кинжалом ассасина кровь Андельвана и осколки Посоха, на Площадь Огня шагнул юноша, почти мальчик, держа в руках дар для Великой Богини от духа её наставника — Чёрное ожерелье Иномирья. Трансформировавшаяся кровь, яд и магия разрушенного Огненного Посоха создали два артефакта: украшение с магическими свойствами, изящное и волшебное; и юного мага Иномирья, наделённого могучими силами противостоять всем видам магии Фэо. Ему и его последователям не было бы равных в битвах за власть. Шеара, лишь только взглянула в его глаза и поняла это. Да, он был молод и наивен, его магия только расправляла крылья, он мог стать великим...
Она старалась обучить его, как когда-то её обучал Великий Андольван, пыталась привить ему понимание добра и зла, справедливости и равновесия. Чародей был не по годам рассудителен и мудр, поражая Шеару своими обширными познаниями в магии и в реалиях мирской жизни. Желая, чтобы он больше узнал о магии различных школ, она без колебаний направила его на ежегодный съезд магов Фэо во Флаунгарде. Для магов это был отдых, настоящий ежегодный отпуск, который они проводили с удовольствием в бескровных состязаниях и непременно подшучивая друг над другом.

Вот зрители увидели, как маг огня Файт, одержимый духом Великого Андольвана, убил иномирного чародея и сжёг его останки дотла. Никогда не забудет увиденного и сам Файт, поражённый до глубины души, так как совершенно не помнил, что произошло в ту ночь и почему у него оказалось иномирное ожерелье. “Надо же! А паренёк казался таким славным!”

В проекции уже возникала новая картина — тёмная сущность погибшего начала поиски ожерелья, стремясь вернуть себе тело и обеспечить переход в Иномирье. Вот она вселилась в воина человеческой расы в Подводном Дворце, но не найдя ничего о своём воскрешении в библиотеке Флаундинов, устремилась на сушу, чуть не погубив двух учёных и предав мучительной смерти невинного человека.
В погоне за ожерельем она зверски убила наёмника (на это зрелище никто не смог смотреть без содрогания) и пыталась прикончить вора Чигрика. Увидев проекцию нападения в его магазине, вор, схватившись за перевязку на горле, побледнел и закашлялся. С облегчением он вспомнил, как его, полумёртвого, спасло Мирроу, рассветом вырвав из когтей разгневанной сущности; и как благодарна была ему Богиня за Чёрное ожерелье, надёжно охраняемое теперь в её Сокровищнице.

Шеара завершила рассказ и вновь хлопнула в ладоши. Проекция исчезла, разлетевшись в воздухе с пронзительным звоном. Последнее, что запомнили все присутствовавшие, был нынешний вид Чародея — размытое чёрное пятно с горящими ненавистью глазами... Драконы, неподвижно сидевшие за троном, отпрянули и заворчали. Зрители стояли, окаменев от ужаса.

“Я обращаюсь к каждому из вас: будьте осторожны!” — проговорила Шеара, роняя слова, как тяжёлые камни, к подножию трона. “В полушаге мы были от краха, ещё немного и Чародей обрёл бы полную мощь, став непобедимым! — она прикрыла глаза на мгновение и продолжила: — Кто знает, что бы произошло, не будь с нами дух Андольвана! И не забудьте: он ещё здесь, в Фэо, он смертельно опасен даже для боевого мага, что уж говорить о простых жителях!”

На улице уже вечерело и в небе начали появляться первые звезды. В это время добрый Старец ходил по лесу собирая сухие ветки на костёр. Возвращаясь к своему лесному домику с охапкой дров, на него налетела толпа маленьких магмарят.
-Фура! Фура! -так звали старца. -А расскажи нам какую то интересную историю, у тебя их полно, мы знаем!
Поняв что мелкие проказники от не го не отстанут, старец принял свою судьбу и позвал детишек к только что разгоревшимся костру.
Ну чтож, слушайте! –сказал старец, подкидывая дрова в костёр.

Дело было прошлым летом, на небе уже во всю сияли звёзды и я как обычно отправился в свой любимый трактир, которых находился недалеко от леса. Время было позднее и в трактире кроме меня уже никого не осталось. Я сидел себе тихо покуривая омелу и попивая шиз-пиво. Взглянув в окно, полюбоваться темной ночью, увидел как из за лесных массивов виднеется чья то фигура странной формы. Присмотревшись я понял что это был магмар и вид у него был, скажем так, не очень. Я вышел из трактира и пошел к нему на встречу. Подойдя на расстояние пары шагов, я увидел истекающего магмой магмара, он ели-ели стоял на ноге упираясь о ствол сосны. Заметив меня он потянулся ко мне чем то похожим на руку, сделал шаг и упал. Я подбежал что бы помочь ему, он поднял на меня свою голову и окровавленными устами прохрипел «Помоги..» и потерял сознание. Я зажег факел что бы лучше осмотреть бедолагу, но от увиденного просто впал в ступор. Я бывал в разных битвах, видел многое, но такое зрелище видел впервые. Бедного незнакомца была только одна нога, от второй осталась лишь часть, казалось что кто то напрочь отрубил и попытался чем то прижечь. Одна рука у него было магмарской, а вот вторая отрезана по предплечье и к нему пришита козья ножка с копытцем. Всё тело было изрезано, одно ухо было отрезано и пришито свиное, а левый глаз и вовсе отсутствовал.. «Кто же с тобой мог сделать такое!» подумал я и оглянулся вокруг. Тут в глубине леса что то блеснуло, в лунной темноте среди сосен, показался большой тёмный силуэт, а затем исчез. Бедолага явно от куда то шел, так как на опавших листьях были отчётливо видны следы застывшей магмы.
Собрав всю свою волю в кулак и затолкав её в трубку, я подкурил и ринулся в путь. Нужно было во что бы то ни стало узнать кто промышляет такие зверства со своим народом.
После часового блуждания по следам, я вышел к Чаще, они вели прямо к вертепу.
-Изувер гадина, ну точно его рук дело, только он может творить такие злодеяния!
Держа руку на рукоятке меча я отправился исследовать вертеп. Следы привели меня прямо в зал порталов. От туда через щель в стене я попал в небольшой зал.
В центре зала стоял огромный разделочный стол, кругом было много крови и магмы, а в сам стол был воткнут топор возле которого лежал чей то глаз. Осмотревшись я шагнул в небольшую комнатку где горел свет. Зайдя внутрь я чуть заново не посидел. Весь пол был залит кровью в перемешку с магмой, по углам были расставлены клетки с разными животными и очередными жертвами, были как люди так и магмары. Некоторые из них были пустыми, видать предназначавшиеся для новых жертв, в центре зала стоял чан с обрубленными частями плоти, руки, ноги, хвосты и козьи головы плавали в куче крови. Вдруг я услышал шаги за спиной, не успев обернутся, что то тугое ударило меня по голове и я потерял сознание.
Очнулся я привязанным к стулу, голова сильно болела, в глазах всё кружилось, немного придя в себя понял что нахожусь всё в том же помещении, а рядом был силуэт похожий на тот, что я видел в лесу. Подняв глаза я увидел перед собой мясника Борова.
-Боров, рад тебя видеть, развяжи меня и давай поскорее выбираться от сюда.
-Прости Фура, но я не могу этого сделать.. – Ответил он мне, попутно натачивая топор.
-Так получается это ты всё устроил? Но почему?
-У меня небыло выбора.., понимаешь ли, магмаров на материке становится всё больше, всё больше голодных ртов приходят ко мне в лавку, а мяса на всех не запастись, сам понимаешь, ферм в округе не много, а человечина, как оказалось, не отличить от той же свиньи. Еще и каждый напыщенный воин норовит перелезть через забор да своровать себе пару поросят. Кстати одного из них ты мог наблюдать в лесу, пару часов назад.
-Так это ты его так? Но зачем так уродовать магмара, и пришивать ему части тел других животных?
-Нет, это не я. Я только освежовываю и рублю на куски плоть, вырезая самые сочные и вкусные куски себе в лавку. Остальное же отправляется к демонологу, именно Берруш предложил этим заниматься, иначе мне пришлось бы закрыть лавку. Да и летом, пока отдых, есть время заполнить склады всяким добром. Хоть я и не в восторге от его экспериментов, но выбора особо нету..
-Но зачем ты мне всё это рассказываешь?
-А ты еще не понял? Завтра часть тебя пойдёт на корм свиньям, а остальное на обереги или просто на больные эксперименты демонологу.
-Не убивай меня, я еще тебе пригожусь! Я ничего не расскажу, могу даже тебе мясо людское поставлять с полей битв, тебе не придётся больше иметь дело с ! Не делай этого!!
Я как только мог пытался убедить мясника оставить мне жизнь..

-А что же с тобой случилось дальше? –Дрожащими устами маленькая Крекся перебила старца.
-Сожрали меня, Крекся, сожрали! –Злобно молвил старец. -А будешь перебивать и тебя мяснику отдам!
Вдруг рядом с костром зашевелились кусты и от туда вышел мясник Боров. Детишки в с криками разбежались кто куда, а Боров немного недоумевая от увиденного протянул старцу пакетик с чем то мясным внутри.
-Держи, как и договаривались.
И ушел в лес.

Я выскочил из склепа, в усыпальнице монархов, как пробка из эликсира дракона. Еще бы, не выскочить, когда тут такое творится. Еще вчера спокойно ловил хрустального осетра, и угораздило же меня сюда сунуться...

- Хорсунгум, что делается, почему только сейчас?
- Воин, только ты можешь всё исправить, и желательно как можно скорее. Держи скрижаль, это ключ на изнанку склепа, судя по тому, что ты мне рассказал, именно туда тебе и нужно. Успей всё сделать до захода солнца, в противном случае не выйдешь оттуда никогда.
- Да уж, а что меня там ждет?
- Встреча с твоими страхами...

Понятно. Раз уж выпала мне такая доля пойду не мешкая. Эликсиры взял, карманы пояса полны, тень с собой - эх где наша не пропадала. Так. Вот я на месте. А как скрижаль то активировать?
Повертев в руках скрижаль, воин пожал плечами и разломил её пополам.

Сторонние наблюдатели могли бы рассказать вам, что вот был Магмар, а потом раз - и пропал. Как и не было его.

Очнулся. Не помню как оказался тут, помню скрижаль и яркий свет. На этом всё. Пещера темно хоть глаз выколи. Откуда то веет затхлостью и гниющим прахом, так только в старых могильниках пахнет.
Воин зажег факел осветив низкий свод пещеры, и туннель, который спускался вниз на следующий уровень. Выхода наверх не было. Пожав плечами, насвистывая мелодию "В гости к Магдалене мы идём" воин пошел вперед.

Спускаюсь уже битый час, ничего нового, кругом шорохи, то ли Крэтсы ползают, то ли тени падших. Пейзаж особо не меняется, разве что теплее стало да суше. Внезапно земля подо мной провалилась. Упал на один уровень ниже. Вскочил кругом пыль, пустота и паутина. И... Кажется стена поехала на меня, нет, я не страдаю клаустрофобией но как то это не по мне.

Одинокий воин бежал по пустынным, наполненным вязкой чернотой залам пещеры, а следом с неотвратимой быстротой накатывала волна воды, камней и ужасного зловония. Воин бежал быстро, а из надвигающейся лавины уже лезли крючковатые пальцы, ярко красные глаза и острые как лезвия зубы.
Рванули плечо, алая магма побежала по ране. Больно с..... ничего впереди огромные ворота авось успею. Пробежав по ветхому подвесному мосту над пропастью, воин из последних сил закрывает ворота, неведомо зачем оказавшиеся в этой пещере.

Отдышался. Кое как ноги унес, говорила мама сиди на кряже мрака сынок, так нет не послушал ж. Так и что мы имеем?

Воин оказался в древнем подземном городе выстроенным по всей видимости гномами. Всюду высились древние здания покрытые вековой пылью, тут и там лежали доспехи с останками воинов, валялось оружие и брошенные вещи. Расколотая телега посреди дороги зияла останками стрел в её бортах, и разбитыми колесами. Кругом мрак, и мертвая тишина. Воин двинулся вперед, и только гулкое эхо от шагов, отражаясь от стен домов и сводов пещеры, возвращалось многократно усиленное и пугающе громкое.

Я шел среди этого запустения и видел следы большой трагедии, всюду лежали останки, расколотые шлемы, поломанные мечи, помятые кирасы и рваные кольчуги. Шаг еще шаг, эхо шага, эхо двух шагов... Стоп! Остановился, резко прислушавшись, сзади шаги продолжились. Резко обернулся и вижу тени... Много теней, строй теней древних защитников города. Они ощетинились оружием и бросились на меня. Так еще я никогда не бегал. Бежал, сверкая пятками полностью забыв о том что я воин, наплевав на доблесть и смелость. Там где пробегал я оставались лишь следы, там где пробегал преследующий меня строй теней исчезало всё. В буквальном смысле, просто превращалось в ничто.
Сколько так бежал сейчас не помню, но когда легкие горели жидким пламенем, я увидел впереди отблески неяркого света, и припустил что было мочи. А тени настигали меня всё ближе и ближе. Когда я думал что всё, меня догнали я в ужасе, из последних сил ускорился и просто стрелой вылетел в коридор через огромные ворота. Споткнулся, упал, прокатившись по каменному полу развернулся лицом к опасности...

Ничего не было. Не было ни ворот, ни теней - просто коридор - пещера, освещенная магическими светильниками которые никогда не гаснут.

Отдышался и двинулся вперед. Я давно потерял счет времени и пространства. Голос в голове появился внезапно, я сначала совсем не различил его среди собственных мыслей. Просто проскользнула мысль я тут навеки, хожу кругами. Я откинул эту мысль, а голос подхватил и начал увеличивать мои подозрения:

- Ты ходишь кругами... На веки вечные затерялся в тесных подземельях. Даже Крэтсы тут не ползают один ты, потерянная душа с Хаира. Смотри, этот камень уже был, и трещину ты такую же проходил...

Я резко остановился, и правда трещина похожая. Чтобы развеять все сомнения оставил эликсир жизни на земле и пошел дальше. А голос продолжал нашептывать:
- Магмар, ты проклят на веки вечные, никогда тебе не выбраться отсюда. Навсегда, под землей среди потерянных душ и безмолвной тишины...

Воин шел по подземелью, шатаясь от обезвоживания и голода. Еле плелся среди трещин в каменных стенах в темноте. Факел его давно погас, шел он на ощупь, изредка касаясь руками стен.

Звякнула склянка под ногами... Воин резко наклонился и взял склянку, на ощупь понял что это эликсир жизни. Страшная правда дошла до него, он сделал круг, прошел бесчисленное количество шагов и вернулся на место где он оставил эту склянку... Раздались всхлипы и бессвязный шепот... Воин побежал из последних сил, раскидывая свои вещи, теряя всё, что он имел от прошлой жизни. А голос который был в его голове уже грохотал снаружи:
- Ты навсегда тут, никогда тебе не выбраться из моих лап. Я знаю, что ты сделал прошлым летом, и за это я от тебя не отстану...
Воин взвыл и упал. Упал и выл, что ничего он не делал такого, чем можно было это заслужить. А голос шептал:
- Шеара, ты отрекся от Шеары ради мимолетного богатства, проклял её, когда всё потерял, за это ты тут.

Воин упал, и стал растворятся будто проваливаясь в пол. Еще пару секунд очертания были видны но вот тело исчезло, а голос умолк. Даже эхо исчезло...

Я выскочил из склепа, в усыпальнице монархов, как пробка из эликсира дракона. Еще бы, не выскочить, когда тут такое творится. Еще вчера спокойно ловил хрустального осетра, и угораздило же меня сюда сунуться... Как то всё это знакомо, дежавю. Пойду к Хорсунгуму узнаю что делать...

Тюрьма О’Дельвайса не была местом, которого каждый житель города старался избегать. Напротив, возле высоких стен ежедневно толпились десятки зевак в надежде поглазеть на какого-нибудь необычного преступника. Да, в этом месте заключения держали лишь необычных преступников, и каждый, кому посчастливилось разглядеть хоть краешком глаза эту личность, считал, что ему очень крупно повезло.
Летописец К. в сопровождении двух патрульных пробирался между плотными рядами горожан к воротам тюрьмы. В это утро народу было больше обычного, хотя заключенного поместили в камеру поздно ночью. И как только они об этом пронюхали.
- Отойдите, дайте пройти! – разгоняли всех направо и налево патрульные.
Под улюлюканье толпы летописец К. наконец протиснулся ко входу и прошмыгнул внутрь.
- У меня много дел на сегодня, так что отведите меня поскорее к заключенному. На каком он этаже?
- Он в подвале, сударь, - ответил патрульный.
- Что, всё настолько плохо? – поинтересовался К. , откидывая дверцу, ведущую вниз.
- Лучше не рисковать, - ответил патрульный.
Они спустились вниз. Там было темно и сыро. Пройдя по длинному коридору, они уперлись в единственную камеру. Там сидел человек. Во рту у него был кляп, а руки были скованы цепями так, чтобы он не смог дотянуться до своего рта.
К. попросил открыть камеру и после секундного действия вошел внутрь.
- Оставьте нас, - попросил он патрульных.
- Не давайте ему заговорить, - предостерег летописца один из стражей, - это может плохо кончится.
- Обязательно дам, - саркастически подмигнул К. и перевел всё своё внимание на заключенного.
Тот смахивал на деревенщину. Весь в лохмотьях, , худощавый. Из-за обросших косм нельзя было толком разглядеть его лицо. К. протянул руку и убрал со лба незнакомца прядь волос. На него глядели глаза юнца, и в них была написана мольба о помощи. Но летописец помнил предостережение и не спешил переходить к активным действиям. Вместо этого он присел на скамью, что стояла возле, достал из недр плаща нечто похожее на дневник и ещё раз внимательно перечитал.

Запись№1. 21 Августа. Волчья Пустошь.

То, что я увидел на месте происшествия, вселяло ужас. Я ожидал всего, чего только угодно, но не этого. Мне сказали, что нашли безглазую кикимору. Само это уже было страшной новостью и не наводило ничего, кроме страха. Но сейчас, глядя на её лицо тело, становится ясно, что всё куда намного страннее и страшнее, чем я мог предполагать.
У неё не было глаз. На их месте зияли пустые глазницы, напоминающие ямки для посадки растений. Они были гладкие, как шелковое полотно. Аккуратные, круглые впадинки без капли крови. Это выглядело очень жутко. Наверное, если бы там была кровь, было бы не так странно на это смотреть, но когда у тебя отсутствуют глаза, словно их никогда не было – это уже чересчур.
Кикимору нашли в её болоте лежащую лицом вверх. Она громко плакала.
Я подошел к ней и положил руку на плечо. Она вздрогнула.
- Фуррация, - мягко произнёс я, - это К.
Кикимора обхватила мои руки и уткнулась в них безглазой головой. Она дрожала как листочек на промозглом ветру.
- Как это случилось, Фуррация?
- Я прочитала записку, а потом всё потемнело в глазах. Я подумала, что потеряла сознание, но окащалось, что я ослепла. Я даже глаз не чувствую.
Тут она снова расплакалась. Забавно было наблюдать, как бесслёзно плачет эта болотная нимфа. Забавно и жутко.
- От кого была записка, Фуррация? – спросил я.
-Не знаю, я не дочитала до конца. Всё случилось мгновенно, я даже понять толком не успела, что произошло. Мне страшно, К., очень страшно.
Я поискал взглядом записку, но ничего не нашел. Кругом было болото, и не удивительно, если она уже размякла как хлебушек в горячем супе. Ещё я обратил внимание, что куст рядом с болотом, был поломан. Судя по всему, там кто-то прятался. Тут я посмотрел под ноги и обнаружил клочок бумаги, прилипший к моей подошве. Я взял его в руки и прочел следущее:

Ты прекрасна, как белый свет.
Краше солнце ты в сотни раз.
Девы лучше на свете нет.
И краса твоих гла..

Тут записка обрывалась, потому что, как я успел заметить, кругом болото, и её попросту размыло водой. Я перечитал ещё раз. Стишки явно напоминали любовное послание. Осталось только выяснить, кто этот. Возможно, он что-то видел, когда оставлял эту записку.

***

Летописец оторвался от дневника и посмотрел на заключенного. Тот, казалось, не выражал никакого интереса к происходящему. К. достал клочек бумаги, который был тем самым любовным посланием и помахал им перед лицом у оборванца.
- Это ты написал?
Молча кивнув, незнакомец дал понять, что признаёт авторство данного литературного произведения. К. положил записку на стол и продолжил читать свой дневник.

Запись №2. 1 Сентября. Поляна забытья.

Тот факт, что Фуррация потеряла свои глаза летом, немного затрудняет поиск свидетелей. Почти неделю я ничего не делал, потому что большая часть жителей разъехалась кто куда. Теперь же они вернулись, и самое время начинать узнавать, кто вернулся из другого измерения, а кто просто ждал, пока вся эта шумиха вокруг поутихнет.
Первым делом, я собирался опросить жителей прилегающий к болоту кикиморы домиков. Однако, добравшись до поляны забытья, я столкнулся с очередными странностями. Сначала я даже не понял, что не так. На поляне было много народу. Вроде бы лето кончилось, и самое время приступить к работе, но людей было очень много. И все размахивали серпами. Сначала я подумал, что это какой-то языческий культ, или Вессен проводит тут свой магический обряд, а затем понял, в чем дело.
Это были травники. И их было не счесть. У некоторых в руках было аж два серпа, из-за чего издалека они походили на каких-то крюконосцев. Ещё через минуту я догадался, почему их там много.
Гордты. Их не было. Вообще. На поляне отсутствовали эти волчары со своими тесаками. Не было ни одного. По крайней мере, я не заметил признаков их существования. Как будто их вовсе не было. Точно глаз кикиморы.
Да уж. Час от часу не легче. Сначала Фуррация лишается глазных яблок, потом гордты пропадают с поляны. Я подошел к хижине пастуха, который жил неподалеку, и постучал. Никто не открыл.
Странно. Уж пастух-то должен быть на месте, как никто другой. Что-то тут не чисто. Может быть, он тоже пропал? Сплошные вопросы и никаких ответов.
Я ещё раз оглядел поляну. Людей стало еще больше. И похоже там были не только травники. Я решил узнать, чем обусловлено такое столпотворение, и направился в гущу событий. Не прошел я и полсотни метров, как тут же споткнулся обо что-то твердое и упал. Поднявшись, я осмотрел землю, и увидел здоровенную рытвину. Такие же были повсюду. Сплошные ямы. Я направился дальше, и ту т я уже окончательно перестал понимать, что происходит. Люди, находившиеся на поляне, не были травниками. Точнее, орудия, которые я принял издалека за серпы, не были серпами. Это были Кирки. Здоровенные кирки. И этими кирками они долбили землю, что есть сил, как будто их задачей было вырыть самую длинную траншею во всей вселенной. А ещё я увидел то, чего боялся увидеть именно здесь и сейчас – дудочку. Это могла быть и не пастушья дудочка, но само отсутствие Вейко в доме указывало на то, что скорее всего это именно его.
- Что происходит, - спросил я, засовывая инструмент в карман, старичка, который отдыхал тут же неподалеку.
- Алмазы, - только и ответил он.
- Алмазы? С каких пор такой ажиотаж вокруг этих камушков?
-С тех пор, как вся поляна ими усеяна, - ответил старичок.
- И давно это? – поинтересовался я.
- С сегодняшнего утра. Несколько человек пришли спозаранку добывать ресурсы, и увидели, что вся поляна усеяна алмазами. Ну, они и стали собирать. Да только их оказалось так много, что пришлось звать подкрепление. А там сами понимаете, ничего ни от кого не скроешь. Теперь добрая половина жителей здесь.
Я промолчал. Очень мне это не нравилось. Это только сбивало с толку и мешало искать свидетелей исчезновения глаз кикиморы.

***
Летописец снова поднял голову к закованному в цепи.
- Ты был на поляне забытья второго сентября?
Тот снова кивнул головой.
- Так я и думал.
К. достал из недр плаща дудочку и положил её на стол рядом с запиской.


Запись №3. 13 Сентября, Ветряные мельницы

Мельник с крестьянином были на своих местах. И ничего подозрительного не видели. Почти.
Ферапонту явно было не до посторонних дел, у него на мельнице дел было невпроворот. Он ничего не слышал и ничего не видел. А вот крестьянин рассказал очень занимательную историю. Только не с первого раза.
Уходя от него, я задел кадушку возле двери, и та упала на пол. А из кадушки выкатились (кто бы мог подумать) алмазы. Несколько конкретных таких алмазов, величиной с кулак лежали на полу, а крестьянин с онемевшим выражением лица, смотрел на меня, и готов был, казалось, провалиться сквозь землю.
Потом выяснилось, что ночью, как раз перед тем, когда на поляне забытья случилось столпотворение, он выходил погулять. Подышать, так сказать, отправился свежим воздухом. Он дошел до поляны, а было уже так поздно, что возвращаться не хотелось, и он решил переночевать у Вейко. Но того дома не было. Ему стало страшно, потому что совсем рядом бродили Гордты, и ему отнюдь не хотелось стать живым ужином. Он стал искать пастуха, в надежде, что тот где-то рядом, однако вместо пастуха увидел какого-то незнакомца. Он бродил по поляне, то и дело пригибаясь к земле. Пересилив страх, крестьянин решил узнать, кто тот незнакомец. Он направился к нему, но как только себя обнаружил, неизвестный бросился наутек. Крестьянин было побежал за ним, но понял, что уж слишком резво тот бежит, и не стал догонять его. Повернулся обратно, и тут заметил, что на травке что-то блестит. Глядит – а это алмазы. Ну, он и взял пару камешков.
- Я ведь никого не убил, никого не ограбил. Лишь взял то, что никому не принадлежит, - закончил свой рассказ крестьянин.
Я поблагодарил его за рассказ. Однако на деле все стало еще более запутаннее, чем раньше. Возможно, стоило обратиться к провидице. Уж та-то точно знает, в чем дело. И как я раньше до этого не додумался.

Запись №4. 14 Сентября. Заросли чертополоха.

И как я раньше до этого не додумался. Возможно, с этого всё и надо было начинать. А возможно, следовало и вовсе не притрагиваться к разгадке этого таинственного происшествия. Дело начало принимать очень серьёзный оборот. До сего дня я еще не очень сильно переживал, потому что никто не погиб. Но я ошибался.
Когда я пришел к Блодияре, дверь была открыта. Это меня нисколько не удивляло. Черноволосая красавица обладала даром предвидения, и могла себе позволить не запирать дверь. Кроме того, её редко кто посещал при свете дня. Я вошёл внутрь, ожидая, что провидица уже сидит и ждёт меня, но встретил лишь пустоту. Пустота и запах смерти поселились в этом доме уже некоторое время назад. Но узнал я об этом только сегодня. Я осмотрел весь дом. Блодияра лежала на полу возле комода. Судя по тому, что её грудь не вздымалась, она была мертва, и была мертва очень давно. Я осмотрел её тело. Никаких видимых ранений, никаких следов крови я не обнаружил. Я положил руку ей на грудь, понадеявшись, что она всё же ушла в транс, и наткнулся на что-то острое. Распахнув её одежды, я увидел, что из её груди что-то торчит. Но это что-то торчало не снаружи. Это что-то торчало внутри неё. Как будто что-то проткнуло её изнутри. Прямо на месте сердца.И опять же, никакой крови. Даже намека на ранение или кровоподтёк. Поскольку лишь один я разгадывал эти таинственные события, то ждать помощи было бессмысленно, да и это только затянуло бы дело. Нужно было действовать немедля. Отыскав среди прочих вещей провидицы нож, я решил узнать, что это за штука у неё внутри. Я воткнул нож ей в грудь. Полилась кровь. О, да, на этот раз её было очень много, но я продолжал движения ножом, пока не описал круг. Затем я засунул руку и вытащил из груди инородное тело. Оно было твердым и многогранным. Я посмотрел на него. Это был алмаз.

- Вы скоро закончите, господин летописец? Заключенного вот вот отправят на казнь? – спросил один из патрульных.
- Дайте мне ещё немного времени, ответил К. и продолжил чтение.

.. Это был алмаз. Размером с кулак. Размером с сердце. Гунгл бы меня подрал, это был алмаз. Весь залитый кровью, он лежал в моей руке, точно святой грааль. В следующую секунду я отбросил камень на пол.
Да что же это происходит, Эрифариус всемогущий. У меня перехватило дыхание. Кто мог это сделать? Какой такой волшебник убил Блодияру да еще и таким издевательским сособом?
Я был в замешательстве. Мне хотелось убраться отсюда поскорее, но я должен был всё внимательно осмотреть, возможно, я что-то упустил. Что-то очень важное могло помочь мне в разгадке этого коварного преступления. Я оглядел комод. На нем лежали книжки. Старинные фолианты, которых полно в библиотеке в крепости заточения. Ничего удивительного. Но один из них был открыт. Я прочитал заглавие тома. А потом всё встало на свои места.

***
Летописец К. посмотрел на пастуха Вейко, сидевшего перед ним на грязном полу темной камеры с цепями на руках.
- Знаю, что тебе сейчас трудно. Я пришел тебе помочь. Я пришел, чтобы сказать, что я знаю, что ты не убивал Блодияру. Точнее сказать, что ты не сделал это намеренно. Ты просто оказался не в том месте и не в то время. Тем не менее, умерла она из-за твоих неосторожных действий.
Летописец сделал паузу.
- Я бы мог попросить рассказать тебя о том, что же всё-таки случилось. Но боюсь, тогда это будет последнее, что я услышу в этой жизни. К тому же, все тщательно обмозговав, я и сам пришел к разгадке.
Итак: ты был безумно влюблён в Фуррацию. Но ты не знал, есть ли будущее у болотной нимфы и простого пастуха. И ты пришел к Блодияре, чтобы та посмотрела, насколько всё правдоподобно. Не знаю, почему она этого не предвидела, возможно, я переоценивал её способности, но ты зачем-то полез в её фолианты, хотя ответов там никаких не было. А нашел ты там только погибель и страдания. Для себя в первую очередь. Ты нашел фолиант, позволяющий превращать живую материю в холодные бездушные камни. Судя по всему, у тебя была только одна попытка, потом заклинание запоминало только тот камень, который ты выбрал.
В этот момент Блодияра увидела, чем ты занимаешься, но уже не смогла тебе помешать. Ты сказал, что её сердце холодное как алмаз, и она упала замертво, а орган, поддерживающий жизнь внутри неё, превратился в тот самый твёрдый драгоценный минерал. Но ты этого не мог знать, поскольку ты не вникал в подробности. Ты здорово испугался, но почему-то никому не сказал об этом. Это твоя первая ошибка.
Затем ты написал любовное письмо Фуррации и отнес его на болото, а сам спрятался в кустах. В недостающей строчке, скорее всего, было написано: «И краса твоих глаз – алмаз».
Как только она прочла это послание, то тут же ослепла. Потому что заклинание распространяется на все формы подачи информации. Написанное твоей рукой слово «алмаз» стало заклятием и превратило глаза бедной кикиморы в пару отвердевших камушков. Когда я в первый раз посетил её, то не мог знать об этом, но после находки фолианта, я вернулся на место, и нашел на дне болота два алмаза размеров с глаза.
Тут ты уже испугался по настоящему, потому что Кикимора ослепла у тебя на глазах. Однако и здесь ты ничего никому не сказал. Потому что ты понял, как это работает. Ты дождался ночи и пустился наутек через поляну забытья, попутно обращая каждого волка в алмаз. Этим и объясняется их столь поспешное отсутствие и несметное количество желающих найти эти камешки. На вопрос, почему ты сам остался без камней, я тоже могу ответить. Тот незнакомец, которого ночью встретил крестьянин – был ты. Ты испугался, что кто-нибудь тебя заметит и бросился бежать. Но ты потерял свою дудочку. А это улика.
Летописец замолчал.
- Больше мне и нечего добавить. Можно было бы избежать этого всего, то ты зачем-то стал превращать всех и вся в алмазы, а охотникам в этом краю не на кого стало охотиться. И тогда они стали охотиться на тебя, потому что заметили твою фигуру, когда ты в очередной раз превращал ни в чем неповинных пхаддов в груду камней. Так ты и попался. И подводя итоги, а именно: смерть Блодияры, ослепление Фуррации и исчезновение доброй сотни зверей, скажу, что ты действительно заслуживаешь наказания. Но не такого жестоко, какому тебя хотят подвергнуть. Поэтому я избавлю тебя от страданий.
С этими словами он пристально посмотрел на пастуха и произнёс:
- Алмаз.


Конец.

Внесены изменения по просьбе автора.

Ужасная тайна прошедшего лета

Осень осыпалась золотыми листьями, превращая площадь Дартрогна в сказочную сокровищницу. Веркирий шел, задумавшись, из ратуши, когда услышал за спиной зловещий шепот: «Я знаю, что вы делали прошедшим летом!». Мимо прошел не знакомый воин, бросив на старца пристальный и какой-то настороженный взгляд. Правитель недоуменно пожал плечами:
- Я? Прошлым летом? Что же я делал?
Второй тревожный звоночек Веркирий получил в порту, где осматривал прибывшие грузы. Он обратил внимание на двух кумушек, оживленно обсуждающих что-то и погладывающих на него.
Подошел и услышал обрывок разговора:
- И руки, руки по локоть в крови, стоит и улыбается, представляешь?!
Вторая кумушка ахнула, увидела Веркирия и быстро пошла прочь.
Тревожно свистел осенний ветер, завывая в уши испуганному Веркрию : «Я знаааююююю!!!!»
Последней каплей, приведшей правителя в ужас, стала записка от Изувера: «Услышав о ваших славных деяниях прошлым летом, мы предлагаем Вам звание почетного члена гильдии Вершителей зла!»
Ему казалось, что куда бы он ни пошел, за спиной- холодком раздавался зловещий шепоток: «Я знаю, что вы делали прошедшим летом!».
Сомнения грызли душу правителя, тяжкие мысли ворочались в голове: «Что? Что было прошлым летом? Не помню! Может, я монстр, может, я во сне совершал нечто настолько ужасное, что теперь, слыша рассказы об этом, окружающие магмары ужасе?»
Издёрганный и нервный, в субботу вечером Векрий зашел в трактир в надежде выпить шиз-пива, поговорить с мудрым и всезнающим Гливенсом. Хотелось излить душу и поделиться нарастающим в душе ужасом страшных подозрений.
Трактирщик подал ему кружку с пенной шапкой и проговорил таинственным шёпотом:
- Я в курсе про прошлое лето!
Это было последней каплей и нервы Веркирия не выдержали. Он закричал на всю таверну:
- Ничего я не делал прошлым летом! Я в отпуске был! Я рыбу ловил на Белом рифе!
Удивленный трактирщик мотнул головой:
- Да , мы знаем! Ты поймал гигантскую цисфену! Еле вытянул! Все знают, что это редкий и опасный улов!
И Гливенс, хлопнув, Веркирия по плечу, поднял кружку с шиз-пивом, а за ним и все присутствующие в трактире:
- Ну, чтобы будущее лето было не хуже прошлого!

Спор на отдыхе.
Тихий вечер. На каминной полке медленно отсчитывают секунды старинные большие часы. Таинственный свет палантира тускло и загадочно освещает покои ведуньи Марицы. Прорицательница опять заглядывает в будущее по просьбе кого-то из воинов. В темноте в углу комнаты сверкал глазами маленький котенок шанкары. Резкий стук в двери прервал вечернюю идиллию этого домика.
- Помоги! Помоги мне! - в открытые двери вбежал оккультист Коэшу. Один его вид мог поразить любого воина. Безумные глаза, взлохмаченные волосы, без плаща беднягу бил крупный озноб. Оглядев безумными глазами покои ведуньи Коэшу кинулся в дальний угол комнаты, где сидел котенок, забившись в темноту оккультист присел на корточки и опустив голову замер. Бедный котенок с испуга забился под стол и шипел на Коэшу. Марица стояла в нерешительности все еще у открытых дверей, не зная, что ей предпринять – то ли выгнать нежданного гостя, который вроде сошел с ума, то ли попробовать выслушать обезумевшего оккультиста?
Закрыв дверь, ведунья медленно подошла к бедняге, аккуратно положив ладонь на макушку оккультисту, Марица закрыла глаза, пытаясь понять причину его страхов. Коэшу вздрогнул от прикосновения, но отстраняться не стал, просто шептал: « Помоги, помоги мне!». Прошло минут двадцать, часы медленно отсчитывали минуты на полке, ни оккультист, ни ведунья не издали, ни одного звука. Даже котенок под столом вроде привык к нежданному гостю и уже не шипел на него, а намывал свою симпатичную черную мордочку. Внезапно Марица вздрогнула, и отскочила от Коэшу, прижав ладонь к груди. «Я знаю, что ты сделал прошлым летом!» - в ее голосе было столько ужаса, что даже оккультист вышел из своего транса и поднял глаза. « Ты поможешь мне? Помоги, пожалуйста» .
Ведунья быстро заходила по комнате, рассуждая вслух, то ли с собой, то ли с котенком.
- Это же надо было такому случиться! Заключить договор с Умертвием… Выпустить Умертвие… Оно же высасывает души наших воинов!
- Оно хочет забрать мою душу! – шепотом прохрипел оккультист, - Я не знал, мы так не договаривались… Но… Оно… Оно меня высасывает… Каждый раз выпуская Его я чувствую как моих сил становиться все меньше… Я уже не в силах ему противостоять… Помоги…
Ведунья с жалостью в глазах смотрела на оккультиста, который так и сидел в углу, понурив голову, бедолагу все еще трясло. Да и вряд ли могло быть иначе, ведь если его силы действительно высасывал Умертвие, то подобное состояние ее уже не удивляло. Единственное, что беспокоило волшебницу, так это то, что сумеет ли она одна противостоять силе Умертвия и спасти оккультиста от медленной смерти.
- Коэшу!.. Соберись с силами, ты должен помочь мне, вернуть Его на место – в склеп… Туда, где Оно и должно быть! – Ведунья достала с полки какие порошки и травы, - Сейчас я приготовлю отвар, он придаст тебе немного сил и снимет озноб. Мы должны попробовать сотворить заклинание вместе, одна я не смогу.
Марица смешала травы и приготовила отвар. Подав большую железную кружку оккультисту, ведунья взглянула на котенка, весь его вид, говорил о том, что маленькое существо, что-то напугало. Шерстка стояла дыбом, зеленые глаза сверкали, бедный зверек шипел и дрожал. Ведунья, проследив за взглядом котенка, тоже вздрогнула.
- Коэшу, поторопись, у нас мало времени. - А про себя волшебница подумала: «А у тебя его, к сожалению еще меньше.»
В середине комнаты, под потолком медленно крутился черно-фиолетовый шар. Огоньки свечей дрожали и тухли один за другим, комната медленно погружалась в мрак и лишь от одного шара исходило мрачное свечение. Оккульстист схватил кружку, залпом выпив отвар, прошептал: «Я готов сотворить круг возврата, но сил запечатать его мне не хватит…»
- Знаю… Ты возьмешь мою силу… Ее должно хватить на печать. Оно пришло за тобой, ты должен найти в себе силы произнести заклинание, моего умения на это прочтение не хватит, но я нарисую пентаграммы для тебя!
Ведунья достала маленький мешочек, на котором были вышиты странные знаки и иероглифы. Высыпав содержимое в миску, она взяла булавку и протянула оккультисту. Для создания зачарованной смеси, которой надо было рисовать пентаграмму возврата, нужна была кровь Коэшу. Именно кровь оккультиста могла противостоять и сдержать силу нежити.
Черно – фиолетовый шар закрутился быстрее, его свет стал ярче и внезапно он раскололся на много мельчайших частиц, летающих в воздухе. Хриплый, страшный голос прозвучал, казалось из ниоткуда: «ВАМ…Вам меня не одолеть… Коэшу ты забыл наш договор? Оставь…Оставь попытки вернуть меня в склеп…Отдай… Отдай мне свою силу!»
Оккультист вздрогнул, но все же палец булавкой уколол. Руки вновь задрожали, темные капельки крови медленно капали в чашу, смешиваясь с содержимым издавали негромкое шипение.
«Ты не посмеешь!.. У нас договор…» - черно- фиолетовые частицы плясали в воздухе создавая облик Кошмарного Умертвия. По комнате струилась фиолетовая дымка, в воздухе витал неприятный запах тлена, казалось, будто ОНО здесь рядом. «Ты умрешь…Твоя сила будет моей…Ты никогда больше не отправишь меня в склеп…» Оккультиста с каждой минутой колотило все сильнее, нельзя было терять ни секунды, нить которая связывала Коэшу и Умертвие, становилась все отчетливее и уже даже ведунья видела ее очертания. Схватив чашу, Марица рукой стала рисовать на полу вокруг оккультиста иероглифы, создавая защитный круг, который Коэшу должен был превратить в круг возврата.
Резкий скрип заставил волшебницу оторваться и поднять голову, с противоположной стороныкомнаты, на нее набирая скорость летел вихрь из фиолетовых частиц. «Уйди…Уйди прочь волшебница…Не смей вмешиваться…Он…Он сам меня выпустил…И только он может меня заточить обратно…Но…Договор…Коэшу держи свое слово…» Марица вскочила и резво отскочив в сторону, крикнула: «Читай! Коэшу читай…»
Оккультист терял силы с каждой минутой, он уже опустился на колени в центре комнаты. Нить, соединяющая его с Умертвием, была видна все отчетливее, все ярче и ярче она светилась. Сила колдуна уходила, а вместе с ней и жизнь медленно его покидала.
- ¥€αβç£ ÇÉÆß¿æ ΨΣΫΙΛΖΨ ΞΐξζδβέΦ ΕΔΐΎξθЎЉЇ ηζЅЂώЊỲ‡∑ψЃ – оккультист медленно произносил слова заклинания, он почти уже лежал на полу, фиолетовые частицы носились вокруг него, - ωЂЇЂỲ‡ψ ‡μξδΆΐ ΞΐξζδβέΦ.
- Марица, помоги мне!... Печать, надо создать печать…
Силы почти покинули колдуна, но он крепился, он понимал, что печать волшебница не сможет создать, и тогда Умертвие вечно будет бродить по миру, высасывая жизни жителей и воинов.
«ТЫ…Ты не посмеешь…Ты мой…Мой…Я иду…Иду за тобой…Твоя сила – она уже моя…Я чувствую, чувствую это…Я близко…Я тут… Ты мой..МОЙ…Мой..мой…»
Ведунья кинулась к оккультисту и схватив его за руку, выкрикнула заклинание объединения. Теперь она знала, что отдавала ему свою силу не зря, Коэшу справиться.
Руки колдуна и волшебницы светились зеленоватым светом, который становился все сильнее и сильнее. Поток этого света двигался к оккультисту и обволакивал его, давая силы и уверенность. Ведунья же наоборот казалось, угасает, глаза закрылись, голова поникла и только сердце, громко билось в резко наступившей тишине.
- ΞΐξζδβέΦ ΕΔΐΎξθЎЉЇ ηζЅЂώЊỲ‡∑ψЃ - голос Коэшу окреп, колдун читал заклинание уже громко и уверенно. Частицы, летающие по комнате, рассасывались, их становилось все меньше и меньше. Голос Умертвия звучал все дальше и дальше, нить, соединяющая их, становилась, все тоньше и тоньше.
Дочитав до конца заклинание, Коэшу бросился к лежащей без сознания ведунье.
- Марица, Марица, очнись, все кончено! – он тормошил волшебницу, не зная, что ему делать дальше. Колдун был в растерянности, понимая, что она отдала свою жизненную силу ему для создания печати. Внезапно она открыла глаза. «Отвар…Дай мне отвар!» Коэшу бросился к кружке, которую так недавно Марица давала ему, и протянул ее волшебнице…
Несколько позже, приведя комнату в порядок, Коэшу с Марицей пили согревающий пунш, обсуждая то, что произошло.
- Могу я попросить, чтобы ты никому не говорила о том, что я выпустил Умертвие, прошлым летом? – оккультист чувствовал себя виноватым. Он заключив договор, подверг опасности не только свою жизнь, но и жизнь многих жителей Огрия и Хаира и понимал это.
- Только если расскажешь, зачем ты его выпустил, - Марица лукаво улыбнулась, - Видишь ли я очень-очень любопытная!
Вздохнув колдун начал свой рассказ. Прошлым летом на отдыхе он немного перебрал с пуншем и шиз-пивом, вернувшись домой, он спустился в склеп, проверить как там его заключенные. Слово за слово, поспорил с Умертвием, что обыграет его в карты и проиграл, ставкой в этом споре было – свобода Умертвия раз в месяц на одну ночь. Именно в ту ночь, которая выпадает выходным днем для оккультиста. И вот уже год он выпускает Умертвие и только сегодня понял, что ОНО высасывает именно его силы и жизнь…
Вздохнув, Марица клятвенно пообещала, что никто не узнает, что совершил оккультист во время отдыха. А взамен колдун дал обещание не злоупотреблять шиз-пивом и следующий свой отдых провести совместно с волшебницей!

***
Изможденный, осунувшийся и почти лишившийся сил мошенник Глум наконец-то пробил камнем полусгнившую крышку гроба. Свобода была близка. Только быстрее, из последних сил, нужно выбраться из этого ада.
Схватив отколовшийся от гроба кусок доски, Глум с остервенением стал пробивать землю, чтобы вылезти на свет солнца. Земля крошилась и осыпалась вниз, спасение было близко. Только бы его не обнаружили, иначе этот поход окончится для него крайне печально.
Его страх словно воплотился в реальности, в коридоре раздался жуткий рев. Он лишал сил и подавлял волю к сопротивлению. Оцепенев от ужаса, чтобы не упасть, он схватился за торчавший обломок крышки гроба. «Всемилостивейшая Шеара, помоги мне», - взмолился Глум. И словно услышав эту мольбу, кусок доски, не выдержав веса Глума отвалился, а за ним небольшой лавиной осыпалась земля, открывая выход на поверхность. Солнце! Это его спасение. Обламывая ногти на пальцах Глум стал карабкаться по неустойчивой земле. Вверх, к Солнцу, к спасению!!!
Страшное рычание быстро приближалось, своды туннеля содрогались. Вцепившись в росший на поверхности куст, Глум судорожно стал подтягиваться. Ну, еще маленько! Глум почти выбрался, но только почти... Страшная лапа схватила его за ногу и потянула вниз. Для Глума время остановилось. «Шеара, клянусь, больше никаких преступлений и обманов! Только спаси меня!!!» - успел подумать Глум и потерял сознание. Он уже не видел, как солнце стало ярче, осветив окрестности и проникнув даже под землю. Он не чувствовал как державшая его лапа, покрывшаяся ожогами от солнца, отдернулась и отпустила его. Он не слышал, как чудовище издавало какофонию ужасных звуков, переходящих из оглушающего рева в нестерпимый визг, от которого лопались барабанные перепонки. Тварь агонизировала от пронзившего ее света. И, когда визг достиг самой высокой ноты, своды туннеля рухнули, засыпав вопящий ужас землей...

***
Глум любил ночь. Но ночь с закрывшими небо свинцовыми тучами и проливным дождем любил еще больше. Тьма скрывала его, когда он шел на дело, а дождь смывал любые следы в случае погони. Шансы не попасться и уцелеть возрастали многократно. Вот и в этот день небо покрылось тучами, заморосил неуверенный дождик. Словно набираясь храбрости, дождь пошел еще сильнее, а потом с воодушевлением перешел в ливень. Молнии бросали вызов любому, кто сунется на улицу, а ураганный ветер готов был сбить этого наглеца с ног.
Глум убегал от погони, в этот раз ему не повезло, он взялся за слишком сложное дело. Он был обложен со всех сторон, воины на эндаргах нагоняли его, а псы не упускали его след. И вот этот спасительный ливень. Глум задыхался, в этой тьме он ничего не видел и бежал без разбора напропалую. Он давно заблудился и понятия не имел, куда его занесло. Но вот силы оставили его, бежать дальше он уже не мог. Мошенник прислонился к большому дереву, пытаясь отдышаться. Сердце готово уже было выскочить из груди. Он взглянул вверх: «Нужно залезть на него», - отчаянно подумал он. Постоянно соскальзывая Глум, поднимался все выше и выше. Руки дрожали от напряжения, а ноги стали ватными. Тем не менее, Глум ухитрился забраться в самую крону дерева и, обняв толстую ветку, слился с окружающей средой.
Ливень сделал свое дело, лай собак стал удаляться, они все-таки потеряли его след. На ликование не было сил. Глум еще час отдыхал и восстанавливал свои силы. Наконец, словно выместив свою злобу, ливень начал затихать. Утих и ветер, тучи рассеялись, и на небе проглянула полная луна. Она озарила бледным светом окрестности.
«Куда же меня занесло?» - подумал Глум. Он начал всматриваться в окружающие предметы и с ужасом увидел склепы: «Да это же Королевская усыпальница, нужно бежать отсюда подальше». На всякий случай Глум осмотрелся еще раз, сквозь листву виднелось пристанище паладина. Вздохнув, Глум стал слазить с дерева, но замер, уловив какое-то движение.
Внимательно присмотревшись, мошенник заметил силуэт. Кто-то в черном балахоне согнувшись крался по усыпальнице. Постоянно озираясь, незнакомец остановился около склепа недалеко от дерева, на котором находился Глум. Он стал ощупывать холодный камень, а потом с легким усилием толкнул каменную плиту. К удивлению Глума, могильное сооружение легко сдвинулось, открывая провал в земле. Незнакомец, еще раз оглянувшись, скрылся под землей.
Любопытство и азарт охватили Глума. Он осторожно слез с дерева и, стараясь не попадать в свет луны, пробрался к склепу. Заглянув вниз, он увидел каменную лестницу, спускающуюся под землю. Все существо Глума требовало поскорее убраться отсюда, но любопытство было сильнее. Вздохнув Глум начал спускаться по лестнице во тьму. Свет луны еле освещал содержимое туннеля. Осторожно спускаясь Глум опирался на стену, стараясь не слететь со скользких ступеней. В очередной раз коснувшись стены, он почувствовал, что камень под рукой втянулся в стену. В этот момент раздался не сильный шум и спасительный прямоугольник света наверху закрылся. Сооружение встало на свое место, закрывая единственный известный мошеннику выход. Глума охватила паника, теперь он один во мраке. Путь наверх закрыт и остается только идти вниз в неизвестность.
Аккуратно ступая, Глум двигался во тьме. Постепенно его глаза стали различать контуры коридора, предметы становились четче. С удивлением Глум обнаружил, что становится светлее и вскоре Глум понял откуда идет источник света. Потолок и стены были покрыты какой-то слизью, которая давала слабый фосфорический свет.
На правой стене Глум увидел мизерное пятно, которое светилось намного ярче. Мошенник подошел поближе: «Самородок золота!» - возликовал Глум, - это окупит все мои страдания, выпавшие на сегодняшний день». С нетерпеньем он стал выковыривать самородок и вдруг пол ушел из под его ног. Мошенник рухнул вниз с большой высоты на какую-то груду тряпья. Удар выбил из легких весь воздух. Судорожно открывая рот, Глум попытался вздохнуть хоть каплю воздуха. Он лежал на спине и ждал пока уймется боль в груди от падения с высоты. Над ним, примерно в трех метрах, зиял провал.
«Вроде бы ничего не сломал», - Глум поморщился. Он перевернулся на живот и встретился с пустыми глазницами черепа. Мошенник вскочил как ужаленный, забыв про боль. Тряпье оказалось истлевшим скелетом. Глум осмотрелся, в стенах до самого потолка было множество ниш, заполненные скелетами. Весь пол был устлан человеческими костьми, а пучки паутины свисали с потолка. Страх затопил разум Глума.
Он побежал по коридору, стараясь не смотреть на этот кошмар и, чуть было не влетел в стену. Коридор заканчивался глухой стеной. Глум побежал обратно, но что это? Снова стена! Коридор оказался замурован с двух сторон, единственный выход – это провал в который он свалился, но до туда не добраться. Со злости Глум ударил в стену. Неожиданно для него часть стены прокрутилась вокруг своей оси. Мошенник потеряв равновесие влетел в зал и растянулся на полу.
Зал был освещен множеством горящих факелов. Но лучше бы Глум не видел открывшегося зрелища. Зал был полон трупами. Но не это испугало Глума. Трупы медленно, словно не веря своим разложившимся глазам, поворачивали головы в сторону мошенника. «Зомби», - промелькнуло в голове Глума. Он бросился к стене, пытаясь попасть назад. Но стена не поддавалась. Зомби медленно вставали, прихрамывая и раскачиваясь в стороны, они направились к Глуму. Мошенник схватил со стены два факела, это единственное чем он мог отбиваться от зомби. Одновременно глазами он искал выход. И нашел! Это был выход в следующий коридор в дальнем конце зала за спинами зомби. Но как туда проскочить?
Глум отчаянно искал выход из безнадежного положения. Недалеко от себя он увидел постамент, на котором располагался небольшой глиняный идол с тремя руками поднятыми вверх. Он бросился к нему. Чтобы освободить руки Глум вставил факел в правую руку и тут же отскочил. Рука медленно опустилась, а спасительный проход за спинами зомби закрыла мощная плита. От ее падения затряслись стены, огни факелов причудливо заплясали от воздушной волны.
«Да чтоб тебя Зермерх наизнанку вывернул», - ругнулся Глум. Он попытался поднять эту же руку обратно, но она заклинила и не двигалась с места. От отчаяния мошенник потянул среднюю руку. Раздалось шипение, от которого остановились даже зомби. Мощными водопадами сверху в зал устремилась вода. Она быстро стала наполнять зал.
«Магиш тебя разорви», - воскликнул Глум и схватился за третью руку. Раздался скрип, а потом глухой звук. Медленно, словно нехотя потолок стал опускаться вниз. Синхронно с потолком в пол стал проваливаться и постамент. Мошенник застыл. Уровень воды в зале быстро поднимался. Зомби уже не могли стоять, и вяло барахтались во все пребывающей воде.
Безнадега… Он снова взглянул на идола. Тот со злобным оскалом смотрел на него. В глазах застыла издевательская радость и ожидание его смерти. Злоба словно перешла в Глума и он со всей силой ударил прямо в гнусную морду идола. И тот раскололся на несколько глиняных кусков. От боли в руке в глазах Глума помутнело, вода попала в рот, и он закашлялся, пытаясь удержаться на воде. Потолок также медленно опускался лишая всех шансов на спасение.
Не сразу Глум обратил внимание, что идол рассыпавшись, открыл скрытый рычаг, который медленно опускался с постаментом. Он нырнул под воду, уперся ногами в постамент, вцепился в рычаг двумя руками и со всех сил потянул на себя. Рычаг не поддавался. Глум старался изо всех сил. Он уже стал задыхаться от недостатка воздуха, но в этот момент рычаг стронулся. Раздался сильный шум. В зале открылись две ранее не замеченные Глумом двери. Вода мощными потоками устремилась в открывшиеся проемы, унося с собой и зомби, которые так и не успели добраться до Глума. Сам Глум не отпускал рычаг, поскольку вода норовила утащить его вслед за зомби. Но последними усилиями Глум удерживался, пока вся вода не вытекла из зала.
Обессиленный и промокший насквозь Глум подполз к одному из открывшихся коридоров. Как оказалось, коридора как такового не было, через пять метров он обрывался глубоким ущельем. Глум встал и ударился головой об потолок, который опустился достаточно низко. Глум опустился на четвереньки. Куда бежать? Глум посмотрел на эти пять метров коридора и неуверенно подался вперед.
Если бы Глум чуть поспешил, то он отправился бы к праотцам. Массивная плита рухнула перед его носом, закрывая проход. Через секунду раздался второй мощный удар, это закрылся и второй проход. И, как бы воздавая дань везучести Глума, с тихим шорохом открылся выход в коридор, который Глум заприметил, как только попал в зал.
Глум, работая всеми четырьмя конечностями, ринулся к этой проходу. Последние метры он вынужден был преодолевать ползком. Потолок словно почуяв, что жертва ускользает, резко ускорил свое падение. В последнем отчаянном рывке Глум выкатился из зала. За ним, с глухим стуком потолок опустился на пол.
Мошенник сидел, привалившись к стене, и пытался отдышаться. Коридор был залит не ярким светом. На это раз источником света была магии. Глум встал, но сделав шаг опрокинулся назад. Край его плаща оказался зажат между потолком и полом.
На этот раз Глум ругался долго. Он попытался вытащить плащ. Упираясь ногами изо всех сил он потянул его на себя. Его усилия оказались чрезмерными, раздался треск плаща и Глум снова растянулся на земле. Встав, он обнаружил, что выдран значительный кусок.
Сейчас Глум выглядел как последний оборванец: он был мокрый, грязный, пораненный и с разодранной одеждой. Сколько же времени уже прошло? Мошенник взглянул в даль коридора. Теперь только туда. Он побрел по коридору, вздрагивая от холода и от любого шороха. Через некоторое время он увидел человека. Кто-то сидел около стены, опустив голову на руки, которые опирались на воткнутый в землю меч. Но когда Глум с опаской подошел поближе он понял, этот человек давно мертв. Его тело мумифицировалось.
Никогда в жизни Глум не гнушался обворовывать мертвецов. Не упустил он эту возможность и сейчас. Обшарив тело, пройдоха снял с груди украшение в виде медальона и тут же повесил его себе на шею. Карманы умершего были пусты. Взгляд Глума упал на меч, никакой ценности он не представлял, но мог бы пригодиться ему в дальнейшем. Глум снял мертвые руки с меча и осторожно поднял его. На клинке виднелась вязь из каких-то символов. Теперь он хотя бы вооружен.
Глум зашагал дальше. Шел он долго и потерял счет времени. Но вот коридор изогнулся и влился широкий туннель. Осторожно выглянув из-за угла Глум увидел удаляющийся силуэт. «Да это же тот незнакомец, из-за которого я влип в эту переделку», - подумал Глум.
Стараясь не шуметь и не терять незнакомца из вида, Глум последовал за ним. Неожиданно впереди зашумели крылья и топот множества ног. По коридору на незнакомца летела стая летучих тварей размером с собаку, а за ними по стенам и полу бежали отвратительные пауки. Мошенник попятился назад. Но незнакомец быстро вскинул руки и зашептал слова. Как зачарованный, Глум увидел, что между рук незнакомца возник огненный шар. Голос незнакомца нарастал и на заключительном слоге он пустил его вперед по коридору. В полете шар разрастался, заполняя весь туннель. Столкновение огненной мощи с гнусными тварями было зрелищным. В местах, где огонь касался очередной жертвы, вспыхивал каскад искр, оставляя за собой лишь пепел. Этот фейерверк не длился долго, через пару минут все было кончено.
Незнакомец встряхнул руками и двинулся дальше.
Через несколько десятков метров он замер. Он снова начал что-то шептать и прямо из воздуха возникло прозрачное существо, похожее на веретено. Оно представляло из себя сгусток воздуха. По мановению руки незнакомца сгусток воздуха полетел вперед. Опасения незнакомца были не напрасны: сначала из пола резко выскочили большие шипы, потом из стен со страшным свистом пролетели топоры и в завершении со всех сторон вылетели тысячи дротиков. Но они ничего не могли сделать бесплотному сгустку воздуха. Веретено, разрядив ловушки, растворилось.
Незнакомец смело двинулся вперед. Вскоре он скрылся в очередном зале. Прокравшись к входу Глум замер. Это был роскошный зал, сияющий золотом и сверкающий драгоценными камнями. В углах зала стояли громадные статуи. Мужчины и женщины, как людей, так и магмар. На полу виднелись пять кругов, словно это была мишень. В центре зала и кругов стоял стол, над которым висело что-то сверкающее. Статуи словно не спускали глаз с этого предмета.
Немного помедлив, незнакомец шагнул за первый круг. Справа и слева в стенах открылись проходы, из которых вышли два гунглХО шамана. «Порождения хаоса, здесь?!» - ужаснулся Глум. Но незнакомец не терял времени. Не дожидаясь пока шаманы сойдутся вместе, он побежал к тому, что справа. На ходу он выхватил два меча и не останавливаясь, перешел в атаку. Но урон оружием не причинял шаману никакого вреда. Отступив, незнакомец поднял голову, и зловещие слова сорвались с его губ. Сверху на шаманов упали два ядовитых облака. Глум чувствовал, как с шаманов стала утекать жизнь. «Значит, он использовал свитки отравления», - с одобрением подумал Глум. Шаманы взревев бросились на незнакомца. В едином гневном порыве, они орудовали своими тяжелыми мечами пытаясь порубить незнакомца на куски. Незнакомец отчаянно отбивался, но его скорости и сил не хватало отражать мощные атаки сразу с двух сторон. Он уже получил первые раны. Но яд делал свое дело. Шаманы замедлялись, их удары становились не точными. Наложенная защитная магия не помогала им от действия ядовитых свитков. И вот, один шаман с протяжным воем, исчез из этого мира. Второй шаман неожиданно отступил. Словно отдавая дань уважения своему противнику, он поднял меч и легкой дымкой растворился в воздухе.
Незнакомец вложил мечи в ножны, сел на пол и, раскачиваясь, прошептал заклинание. Серебристый свет озарил его, заживляя полученные раны. Он встал и решительно направился ко второму кругу. Заступив за него, он замер в ожидании. Долго ждать не пришлось. В полу образовалось три отверстия, из которых медленно стали подниматься скелеты орков-завоевателей. Силы были явно не равны. Глум увидел, как незнакомец в спешке натирает свои мечи какой-то мазью. Скелеты орков двинулись на незнакомца. Тот в это время один за другим выпивал зелья и эликсиры. «Это гиганта, вот мощь дракона, а это урагана», - про себя отмечал Глум. Силуэт незнакомца засветился силой и уверенностью. И бой начался. Такого боя Глум еще не видел. С восхищением он наблюдал как незнакомец не мысленным образом уворачивается от всех ударов орков. Его перемещения были легки и быстры. Он словно дразнил их, приводя в ярость. В одном развороте корпуса он нанес удары сразу двум оркам и те застыли, покрываясь инеем. «Ледяная мазь, вот чем он мазал мечи», - чуть не запрыгал Глум. Между тем незнакомец встретил третьего орка. Завязалась ожесточенная сеча. С тревогой Глум наблюдал как незнакомец, поддавшись азарту боя, совсем упустил из вида двух других орков. Те, наконец-то справившись со сковывающим холодом, крались к незнакомцу сзади, заходя с двух сторон. Неожиданно человек остановился и опустил мечи. Воспользовавшись этим, оба орка с плеча нанесли страшные удары ему в голову. У Глума отпала челюсть, в последний момент незнакомец ушел от ударов, сев на шпагат. При этом он умудрился выбить у переднего орка оружие и отрубить ему обе ноги. Два других орка, не сдержав инерцию своих булав, снесли друг другу головы. Магия, поддерживающая жизнь скелетов орков, рассеялась, и они одновременно рассыпались грудами костей.
Незнакомец поднялся и отряхнул свой плащ. Он уверенно направился к третьему кругу и перешагнул черту. Воздух ярко засиял, образовав четыре световых кокона. Раздался звук, словно лопнула струна скрипки и из коконов появились четыре элементаля. Они представляли четыре стихии: воды, огня, земли и воздуха. Еще секунду они находились на месте, потом плавно двинулись на незнакомца. В это время незнакомец шептал заклинание. Оно было сложным и долгим, Глуму показалось, что он просто не успеет произнести его до конца. Когда же элементали были в полуметре от незнакомца, он резко выкинул руки вперед. С них слетела полупрозрачная пленка тумана и окутала всех элементалей. Они замерли и к большому изумлению Глума набросились друг на друга. Огонь сцепился с водой, а воздух атаковал землю. После каждого пропущенного удара элементали светились все ярче, образовывая световую ауру: огонь - красного цвета, вода - голубого, земля - коричневого и воздух – белого. Ауры разрастались, сверкая нестерпимым светом. Соприкасаясь друг с другом, ауры шипели и искрились. Они начали перемешиваться, создавая удивительные световые эффекты. В этом смешении ярких цветов уже не был видно самих элементалей. В какой-то момент общая аура стала однородной, резко расширилась, заполняя весь зал, и с противным визгом лопнула. По всему залу, словно маленькие звездочки, падали мелкие ошметки магической энергии. Глум вытянул руку, поймал одну из них и чуть не закричал от боли. На его руке остался ожог. Незнакомец тем временем делал пасы руками и шептал заклинание. Ошметки магической энергии притягивались друг к другу, собираясь в сверкающий шар. Некоторое время он висел в воздухе, а потом вспыхнул и исчез как догоревшая звезда.
Незнакомец опустился на пол, было видно, как сильно он устал. Несколько минут он просидел, набираясь сил. Потом встал и направился к четвертому кругу. Заступив за черту, он напряженно замер. «За первой чертой напали две твари, за второй – три, за третьей – четыре, значит, за четвертой нападут пятеро», - догадался Глум. Однако он ошибся. Возле стола из ниоткуда возник мерцающий силуэт. Через некоторое время он превратился в сгусток мрака, из которого сформировалось человеческое тело. Это был черный колдун. Глум ощутил, как колдун источает ненависть ко всему живому. Магическая энергия в нем била через край. Он вскинул руки и зловеще заговорил. Вместе с ним говорили стены, потолок, пол и даже статуи. Страх наполнил зал, с ним невозможно было бороться. Глум, стуча зубами, из последних сил сдерживался, чтобы не убежать. В это время в потолке открылись пять люков и оттуда плавно спустились ненавидимые всеми монстры: Агудар, Леврета, Зулиман, Костяной голем и сам Магиш. «Зря я сегодня Магиша упоминал», - дрожа от страха, подумал Глум. - И вообще как они здесь оказались, ведь они запечатаны в чертогах. Или это подземелье и есть часть чертог?»
Все пятеро монстров разом взмахнули руками и зал стал наполняться мертвецами. Скелеты людей, орков, животных, отвратительных тварей, зомби, упыри, умертвия, заполнили ползала.
Незнакомец замер и закрыл глаза. Неужели испугался? Но нет, он готовился к решающему бою. Сначала от него отделилась тень и встала рядом с ним. Потом зал стал наполняться воинами, лучниками и магами. «Он использовал зеркальные амулеты», - догадался Глум. Над его головой прошелестели чьи-то крылья, поток воздуха от которых едва не сбил его с ног. «Алая роха», - ахнул Глум. В зале возникли мощные сгустки энергии и закружили над войском незнакомца, это были Нья-линги. Судя по всему, незнакомец воспользовался колодами Конлегрет. Рядом с ним появились два легендарных воина. По цвету доспех Глум назвал одного из них алым, а другого золотым. За легендарными воинами появились могущественная магическая элементаль, ужасный ящер и… Глум едва успел отпрыгнуть, мимо него пронесся титанический эндарг. «Как он сюда попал?» - ошеломленно подумал Глум. В заключение, за спиной незнакомца возникло и затрепетало Знамя триумфатора подземелий.
Оба войска стояли друг напротив друга. Казалось время остановилось. Но вот мертвецы ринулись в бой. Лучники дружно дали залп, за ним полетели заклинания магов. Воины встали в глухую оборону и смело встретили волну нежити. Некоторое время им удавалось сдерживать натиск. Но в бой вмешался Агудар. Мощными ударами он пробил оборону воинов и нежить волной хлынула за спины воинов. Скаля рот в зловещей ухмылке, Агудар ринулся на строй магов. Но эндарг не дал ему такой возможности. Набрав скорость он всей своей массой сшиб Агудара, проткнув его рогом, и вместе с ним вылетел за пределы обороны воинов. Нья-линги опустились, вступая в бой с прорвавшейся волной нежити. Погибая один за другим, они все же сумели оттеснить мертвецов назад, и воины снова сомкнули свои ряды. Но натиск нежити был силен и воины шаг за шагом начали отступать.
Черный колдун взмахнул руками и что-то прорычал. Повинуясь его приказу Леврета, Костяной голем и Зулиман разом бросились в бой. Но пробить брешь в обороне им не дали. Два легендарных воина схватились с Костяным големом и Зулиманом, а Леврету остановил ящер. Завязалась ожесточенная битва.
Зулимана встретил Золотой легендарный воин и тут же начал его теснить. Но тот не старался атаковать, а защищался и уклонялся от ударов. Одновременно он готовил темный ритуал, который убьет всех находящихся в зале разом. Золотой легендарный воин это понимал и делал все возможное, чтобы быстрее закончить этот бой. Он яростно бросался на него не жалея себя и получая страшные раны. Его силы иссякали. Уже прошло семь минут с начала боя и развязка была уже близка. Золотой умирал. Почувствовав это Зулиман перешел в наступление. И это было его ошибкой. Золотой собравшись силами нанес оглушительный удар по Зулиману, обездвижив его несколько секунд. Не теряя времени он раз за разом использовал эликсир крови и наносил разрушительные удары по Зулиману. Истекая кровью и потеряв окончательно силы Золотой упал на Зулимана выставив меч вперед. Под весом Золотого меч проткнул Зулимана насквозь. Свет в глазах обоих погас одновременно.
Ящер преградил путь Леврете и с невероятной быстротой перешел в нападение. Леврета насылала на ящера могильный холод, но хладнокровной рептилии он не причинял никакого ущерба. Ящер наседал на Леврету нанося одну рану за другой. Он оттеснил ее почти к середине зала. Обессиленная Леврета сумела ослабить удары ящера мертвенным всплеском и призвала на помощь духов Кайяры. Ящер оказался в тяжелом положении, он не успевал за всеми и быстро терял силы.
В это время Костяной голем с трудом отбивался от Алого легендарного воина. Несмотря на чудовищные удары он был слишком неповоротлив. Свой недостаток он компенсировал проникающими ударами, которые медленно, но верно вытягивали жизнь из Алого легендарного воина. Этот бой дался Алому нелегко, но отменной серией ударов он пробил защиту Костяного голема и снес ему голову. Голем рассыпался костьми. С победным видом Алый осмотрел поле боя. Он заметил, что ящер уже не оказывает никакого сопротивления, его добивали духи Кайяры. С боевым кличем Алый ринулся ему на помощь. Он пронесся сквозь отряд духов и пригвоздил беспомощную Леврету к полу. Могильный визг заполнил зал. Духи Кайяры, бросив уже почти умершего ящера, атаковали Алого. Тот хотел развернуться, чтобы отбить атаку, но Леврета прежде чем пасть, успела наслать на него могильный холод. Алый застыл, скованный морозом. Проникающие раны Костяного голема, холод Левреты и удары духов Кайяры сломили великого воина. Он так и не смог ответить своим последним противникам, прежде чем покинуть этот мир. Но и духи не успели насладиться победой, как дружный залп магов изгнал их из этого мира.
Черный колдун был в ярости, он больше не стал прятаться за спинами нежити и отдал приказ на общее наступление. Незнакомец ответил тем же. Две волны, человеческая и нежити, схлестнулись. В этой битве уже не было порядка. Все было перемешано. Но даже в этой свалке выделялись два главных боя, которые и решат исход сражения.
Почти в центре зала Магиш отражал нападение сразу трех противников. Алая роха, тень и могущественная магическая элементаль наседали на него с трех сторон. Черный колдун и незнакомец вознеслись над всеми и метали друг в друга заклинания. Сплошные вспышки заклинаний заполонили зал. У Глума зарябило в глазах, он уже не понимал, кто и где находится. Вот исчезла тень, пораженная Магишем. Потом погибла Алая роха, попавшая под отраженное заклинание черного колдуна. Со стороны людей совсем не осталось магов и лучников. Но воины отчаянно уничтожали нежить. Погибая, они забирали за собой двух-трех мертвецов. Вот в отчаянном крике, получив смертельный удар от Магиша, с хлопком исчезла магическая элементаль. С уход элементали раздался магический взрыв, который разорвал в клочки всю нежить, находящуюся в радиусе пяти метров от нее.
Незнакомец оказался в безнадежном положении, он настолько увлекся боем с черным колдуном, что не замечал как Магиш тем временем обходит его со спины. Двигаясь, чтобы не привлечь внимание незнакомца он оказался почти рядом с Глумом. Падший король торжествовал, он приготовился нанести свой сокрушительный удар.
Никогда Глум не позволил бы себе вмешаться в какую-либо битву, тем более такую бойню, которую он наблюдал сейчас. Но в какой-то полубезумной ярости, не отдавая себе отчета, он выскочил из коридора и устремился к Магишу. Со всего разбегу он воткнул найденный меч в ему спину. Испугавшись возмездия, Глум снова юркнул в коридор. Магиш агонизировал, удар пришелся в нужное место. Но что больше всего поразило Глума, рукоять меча засветилась нестерпимым ярким светом. И падший король стал таять, превращаясь в зловонную слизь. «А меч то оказался не простой!» - сообразил Глум.
К тому моменту в зале пали все кроме незнакомца и черного колдуна. Они оба уже опустились на землю и находились в двух метрах друг от друга. Черный колдун удачно применил удушающее заклинание, и незнакомец отчаянно боролся с ним. Он быстро терял силы. Но вот он заметил меч, которым Глум поразил Магиша. Незнакомец сделал пас рукой и меч стрелою полетел в черного колдуна. Тот разорвал удушающее заклинание, быстро произнес новое заклинание и меч развернувшись полетел уже в незнакомца. На полпути он застыл в воздухе. Магические силы противников оказались равны, и никто из них не мог заставить меч поразить недруга. Меч висел между ними, подрагивая от напряжения. Глум затаил дыхание. Несколько минут противники сверлили глазами меч. У кого же воля окажется сильнее? Напряжение нарастало, противники держались из последних сил. И неожиданно незнакомец шагнул вперед, схватил меч руками и пронзил им черного колдуна. Все еще не веря в случившееся, колдун смотрел на меч в своей груди. Двумя руками он попытался вытащить его из себя, но рукоятка меча обломалась.
«Как?» - раздался шепот. Фигура черного колдуна, стала осыпаться превращаясь в пепел, который легким ветерком развеялся по залу.
Незнакомец упал на пол, он был совсем без сил. Глуму показалось, что прошел целый час, когда незнакомец наконец-то встал. Он подошел к последней пятой черте и переступил ее. И ничего не случилось. Осторожно ступая, он подошел к столу. Над ним, плавно кружась, висел браслет изумительной красоты. Магическая энергия не просто наполняла его, она била через край. И незнакомец коснулся его.
Зал содрогнулся. Глаза стоящих по углам статуй людей и магмар зажглись серебристым светом и из них вылетели четыре копья света. Они одновременно ударили в незнакомца фактически вбив его в пол. Глум не верил своему единственному глазу. Неужели незнакомец мертв? Набравшись смелости, Глум осторожно направился к незнакомцу. Тот был жив, но надолго оглушен.
«После такого удара у нежити не осталось бы ни одного шанса», - подумал Глум. Он подошел к столу и забыл про все на свете. Такой красоты он еще не видел. Браслет притягивал и манил к себе. Он должен быть его и только его. Мошенник оглянулся на незнакомца. «Ему и так сегодня много везло, пусть радуется тому, что остался жив. А браслет это моя награда за все пережитое мною сегодня!» - решил Глум. Он коснулся браслета и тот неожиданно сам наделся ему на руку. Глум, не отрывая взгляда, любовался браслетом. Неожиданно браслет засветился, и острая боль пронзила руку мошенника. Он открыл рот в беззвучном крике. Браслет стал раскаляться, причиняя Глуму невыносимые страдания. Потом замерцав, он влился в руку Глума, оставив на его запястье ожог, полностью повторяющий рисунок браслета. Рука мошенника горела от боли, и он подвывал, баюкая ее. Не сразу Глум обратил внимание, что кто-то подвывает вместе с ним. Он замолчал и испуганно оглянулся. Множество призраков появлялось в зале. Они пребывали через стены, потолок и даже пол. И их цель была одна – Глум.
«Ну, вот и все», - обреченно подумал он, - жадность меня все-таки сгубила». Но на его груди что-то зашевелилось. Медальон, который он нашел у умершего воина, рвался сквозь одежду. Вот он вынырнул наружу и засветился золотистым светом. Медленно он стал подниматься вверх, увлекая за собой Глума. Мошенник болтался в воздухе в полуметре от пола. Он вцепился в веревку руками, пытаясь сделать хоть глоток воздуха. Медальон мерцал, распространяя пульсирующие волны света. При соприкосновении со светом призраки таяли, превращаясь в легкую дымку и издавая протяжный визжащий звук. Тем не менее они пытались пробить эту световую защиту и дотянуться до Глума, посмевшего завладеть бесценным артефактом. Сила медальона стала заканчиваться и в какой-то момент он выпустил мощную волну света. Волна полностью заполнила зал и вылилась в коридоры. После этого медальон погас и Глум рухнул на пол. Он долго откашливался, пытаясь наконец-то продышаться. Несмотря на то, что медальон его спас, он же чуть его и не погубил. Глум снял безжизненный медальон и швырнул его в угол. Усталость заполонила его, очень хотелось лечь и уснуть месяца эдак на два.
Но сон мигом слетел с него. Павшая нежить, валявшаяся на полу по всему залу, стала двигаться. Тела, ошметки, оторванные конечности, кости, все это начало притягиваться друг к другу и вливаться в общую массу. Как зачарованный Глум смотрел, как общая трупная масса стала формироваться в какое-то громадное, немыслимо-отвратительное и ужасное чудовище. Мошенник не стал ждать окончания этого процесса и сломя голову вылетел из зала. Он бежал по коридорам, не разбирая дороги. Лишь бы подальше от этого монстра. Сколько он бежал Глум уже не помнил. Он свалился на пол, после того как ноги подкосились от недостатка кислорода, которого требовали горящие легкие. Чтобы не быть на виду, он отполз в примыкающее к коридору ответвление. Он лежал на земле, тяжело дышал и сердце готово было выпрыгнуть из груди. По ответвлению, словно светлячки, медленно плавали мизерные световые точки. Они немного, но освещали тот коридор, куда попал Глум. Он осмотрелся и заметил, что ответвление постепенно поднималось вверх. Собрав последние силы он тяжело поднялся и потащился вперед. Страх туманил разум мошенника. Где-то сзади по его следу двигается чудовище, которое он не мог представить в своих самых страшных снах. Но он двигался вперед, без сил, только за счет врожденного упрямства. Ответвление оканчивалось небольшой комнаткой, причем в ее конце пол и потолок соединялись. Пол был усыпан деревяными обломками и истлевшими тряпками. В потолке виднелись деревяные прямоугольники. Не сразу Глум понял, что эта комнатка находится под кладбищем. Деревяные обломки – это остатки гробов, а прямоугольники на потолке - крышки этих гробов. Кто-то в свое время совершил здесь великое злодеяние, вытащив из гробов тела умерших и превратив их в живых мертвецов. Сами мертвецы, скорее всего стали частью того монстра, который догонял Глума. Сил возращаться и искать новый путь у мошенника уже не было. С ожесточением он выковорил из пола острый камень и со всех сил стал пробивать одну из нависающих над ним крышек гроба. Глум сохранял еще надежду на то, что чудовище заблудилось в этом лабиринте коридоров, туннелей и тупиков.
Изможденный, осунувшийся и почти лишившийся сил мошенник Глум наконец-то пробил камнем полусгнившую крышку гроба. Свобода была близка. Только быстрее, из последних сил, нужно выбраться из этого ада...

***
- Что же все-таки произошло? – Багурон был сильно встревожен.
- Мы пытаемся это выяснить, найти любой след или информацию, дающие ответ на наши вопросы, - Шико устало прикрыл глаза.
Он первый кто отреагировал на дрожь земли и исходящий из под нее свет. Нежить в эту ночь сильно разбушевалась. Все воины были подняты по тревоге, а Земли усопших оцеплены. Только когда солнце взошло высоко, всё успокоилось. В настоящее время шел осмотр территории с целью найти хоть что-то, что может пролить свет на произошедшее.
- Не к добру это, что-то намечается и это что-то мне уже не нравится, - проворчал Дамирус.
- Есть какие-либо предположения? – спросил Багурон.
- У меня сложилось впечатление, что нежить лишилась чего-то важного и любым способом хочет вернуть это, - тихо произнес Шико.
- И что это может быть?
- Не знаю, какой-нибудь артефакт, - Шико пожал плечами.
В это время Шу шел между развороченными могилами, внимательно их осматривая. Вот он остановился возле одной из них, присел осматривая какой-то предмет...
Спустя некоторое время Шу ворвался к Дамирусу и оглядел всех присутствующих. Он дождался пока все замолчат и обратят на него внимание.
- Кажется у нас появился подозреваемый, - сказал он.
- И кто же это? Не томи, рассказывай, - разволновался Дамирус.
Шу молча полез в карман. Он вытянул руку и все увидели наглазную повязку.
- Глум!!! – воскликнул Дамирус.
- Где ты ее нашел? – вперед выдвинулся Шико.
- Около развороченного захоронения в Склепах вассалов!
- Значит Глум что-то утащил из захоронения, - встревожился Багурон, - его срочно нужно найти, он может быть в большой опасности!

***
После той злополучной ночи Глум потерял покой. С того момента как он спустился в подземелье в Королевской усыпальнице и чудом вылез из могилы в Склепах вассалов прошло три летних месяца. И все это время Глум не выходил из своего тайного убежища. Это убежище Глум соорудил давно, он прятался в нем от погонь и пережидал пока страсти не поутихнут. Здесь было все необходимое и он без всяких проблем мог продержаться целый год.
Но теперь Глум прятался здесь от страха. Все, что произошло в подземелье постоянно всплывало в его памяти. По ночам ему снились кошмары. Глум снова бежал по коридору. Мертвецы тянули к нему гниющие руки, скелеты сверлили его своими пустыми глазницами, а призраки налетали на него, пытаясь вырвать из тела и унести его душу. Но больше всего Глуму снился незнакомец, которого он бросил умирать в подземелье. Он полз за Глумом и хрипло молил: «Помоги, помоги мне!». Потом он превращался в чудовище и визжал: «Верни украденное! Это мое и только мое!!!» И его бирюзовые глаза вселяли в Глума непреодолимый ужас.
Он просыпался весь мокрый от холодного пота. До

Лишение магии
«Смысл мира в созидании слова. Но сила слова не имеет границ и способна разрушить систему. Мысли скрывают вечность и тонут во мраке…»
Эти замысловатые и непонятные фразы являлись Катипуту как сон, как проклятье. Они приходили из ниоткуда, вызывая головную боль избавиться от которой не помогали ни травы, ни мясо. Наваждение приходило не часто и это не могло не радовать служку. Вскоре, он быстро забывал обо всём и спешил к выполнению своих обязанностей. Страх перед возможной взбучкой был сильнее головной боли. Тёплой отдушиной для Катипута были редкие, но весьма питательные визиты Шеары, которую он считал своим единственным другом. Богиня всегда приносила вкуснейшие лакомства, говорила приятные слова и всегда обещала посетить его снова. Катипут жил в ожидании таких визитов. Иногда богиня давала ему мелкие поручения которые служка спешил исполнять в точности. Он никогда не задавался вопросом, почему она спускалась к нему с небес. Может, он ей просто нравился.
Так было до этого летнего дня. Катипут не справился с задачей и не мог ждать награды, но богиня была очень жестока:
- Ты чего натворил, маленький уродец? – гневно говорила она, теребя служку за ухо. – Зачем утопил артефакт? Я же предупредила, что он растворяется в воде.
- Я не – чааа-яннооо, - жалобно оправдывался Катипут, скорчив страдательную гримасу. – Она са-амааа упа-аала.
- Тебе известно, сколько ресурсов потрачено для его создания?
- Не-ет, - кривился от боли служка, - Я тоо - лько нёс, а она упа-аала.
- Ты маленькое, глупое существо, которому ничего нельзя доверить. – продолжала отчитывать она, отпустив наконец, покрасневшее ухо.
- Про-стиии-те, - стонал Катипут, прижимаясь к углу своего скромного жилища.
На самом деле, артефакт не имел особой ценности, но невыполнение приказа требовало наказания.
- Я попрошу твоего хозяина, - тихо сказала она, отвернувшись к крохотному окну, - чтобы он увеличил тебе нагрузку. Пусть руки окрепнут.
- Не на—до-ооо, - взмолился Катипут, упав на колени. – Про-шу-уууу.
- Пусть это станет для тебя уроком.
У Катипута зазвенело в голове, так словно по ней ударили чем-то тяжёлым. Единственный, как ему казалось, друг предал его. Предал жестоко. Теперь у него никого не осталось. Вновь проклятые слова раздирали мозг. Катипут с силой сжал голову руками, чтобы отогнать боль, но это не помогало.
Шеара, меж тем, собралась уходить, как внезапно, тонкий голосок заставил её вновь повернуться к окну и прислушаться. Песня пролетающей мимо феи Леолины, звонко разлеталась по Райскому уголку. Ласковый мотив просто завораживал:
«Нежным светом своим, заскользит по небесным просторам,
И суровые тучи нахмурясь уйдут в никуда.
Лихо ветер кружит, поднимая гребёшки на море,
Чтобы жизнь не кончалась для нас никогда».
- Красиво поёт! – Подобрев, сказала Шеара и, не глядя на служку, поспешила к выходу.
Вдруг что-то заставило её замереть, на секунду. То ли удаляющийся голосок Леолины, то ли она хотела что-то сказать Катипуту. Для служки это не имело значение. В его голове снова возникли слова, которые он заучил наизусть: «Алькензартарира – произнёсший слово, да наделённый властью, исполнит последнее желание». Он понимал фразу как желание смерти, но теперь ему было всё равно. Забыв о боли, он неотрывно смотрел на прислонённый к столу посох Шеары. Посох – это власть.
«Маленький глупый уродец, - в отчаянии думал он, в один миг вспомнив все обиды. – Хочу, чтобы все были глупыми уродцами».
- Алькензартарира, - тихо произнёс Катипут и вытянувшись на полу, ударил ногой по посоху.
- Что? – очнулась Шеара, резко обернувшись. О том, что произнесённое Катипутом заклинание означало - лишение магии, знали единицы. – Откуда ты…
Её взгляд упал на падающий посох. Она вытянула руку в надежде поймать его, но было поздно. Никогда ещё Катипут не видел такой гримасы ужаса на её лице. Посох со звоном упал на деревянный пол. После чего рассыпался на мириады искр и исчез. На миг всё потемнело. Когда снова появился свет, Катипут увидел перед собой собственное отражение в лёгкой накидке Шеары.
- Ты что натворил?! – в ужасе закричало отражение. – Как ты узнал?
- Я…я…
Катипут не знал, что ответить. Он ждал собственной смерти, но не того, что произошло. Сжавшись в комок, служка прижался к углу и всё ещё не верил своим глазам. Между тем, поведение отражения стало меняться. Оно о чём-то напевало и злобно смотрело на Катипута. Потом внезапно набросилось на него и стало душить. Катипут начал задыхаться, но вместо смирения к нему пришла ярость. Отбросив ногами отражение, он ринулся к тайнику в котором хранился короткий сломанный меч, ставший для Катипута тайной реликвией. Отражение рванулось за ним готовое наброситься на спину, но служка успел развернуться и выставить меч перед собой. Сталь проткнула тело отражения. Глаза отражения вытаращились на него, из раны и рта фонтаном забила едкая кровь. Катипут решил поставить точку: вытащив из тела меч, отрубил им голову собственному двойнику.
«Фу, что это было? – удивился он, глядя на безголовое тело. – И что стало с Шеарой? Похоже, она испарилась вслед за посохом. А этот тогда кто?»
Решив не забивать голову вопросами, он вышел во двор в поисках чего-нибудь, чтобы убрать ненавистное тело. Он представил себе гнев хозяина когда тот увидит, что творится в его жилище. Найдя старый плащ, Катипут завернул в него мёртвое тело, отдельно голову, да так и закопал под деревом. После чего, он тщательно затёр кровь и, почувствовав усталость, крепко заснул.
Проснувшись и наскоро перекусив, Катипут первым делом засеменил в хоромы барина, чтобы получить ценные указания.
- Хозя-я-я ииин!, - Закричал он, войдя внутрь. – Я поспа-а-ал.
На зов, в хозяйском волочившемся по полу халате, вышел… ещё один маленький уродец, такая же копия Катипута.
- А-а-а-а, мразь! – закричал уродец и, размахивая хозяйским мечом, бросился на Катипута.
Двигался он неловко и Катипут с лёгкостью уклонился от разящего удара. Свалившись на пол, уродец запутался в халате. Катипут раздумывал недолго. Резво прыгнув на спину уродцу, он схватил его одной рукой за подбородок, другой за затылок и резко рванул в стороны. Послышался хруст ломающихся позвонков. Уродец вмиг обмяк.
- Вот это да-а-а, - протянул Катипут, поднимаясь. – Второй уже? Откуда они берутся?
Вспомнив о хозяине, он принялся разыскивать его, но того нигде не было.
«Значит, за караваном ушёл, - догадался Катипут и обрадовался. Несколько дней он свободен!»
***
Глум подсчитывал украденные барыши, когда в глазах вдруг потемнело.
«Устал, - подумал он, отодвигая награбленное. – После посчитаю. Надо отдохнуть».
Внезапно он заметил, что пальцы стали длинными и скрюченными.
«Что происходит? – с ужасом подумал он, вспомнив, что сосед колдун обещал превратить его в жабу, если не перестанет воровать».
Взглянув в висящее на стене зеркало, он ужаснулся, увидев в отражении гадкого кривого уродца напоминающего… ну да, Катипута.
- Ну я тебе сейчас покажу, старый пройдоха! – вскричал Глум и, вооружившись ножами, рванулся к соседу.
В башню Арнабага пробраться было невозможно, но Глум знал, что колдун иногда ненадолго покидает башню. Нужно только подождать. Вот уж что, а ждать Глум умел. Спустя время дверь со скрипом отворилась и какого же было удивление Глума, когда он увидел такого же уродца с длинным носом и большими тонкими ушами, как и он сам. Разве что тот уродец носил длинную бороду и был облачён в синюю мантию колдуна. Уродец тщетно размахивал посохом, пытаясь вызвать колдовство, но ничего не происходило. Глум понял, из мира ФЭО попросту исчезла вся магия. Вот уж где счастье? Только почему они стали походить на Катипута? На этот вопрос Глум ответить не мог.
- Ну что, колдун, - осмелев, спросил Глум, выходя из укрытия. – Глухо?
Колдун уставился на него с лёгким прищуром и вдруг просиял:
- Глум!
- Он самый. Ты что натворил? А ну, верни мне меня обратно!
- Я бы рад, - промямлил колдун. – Но я даже себя не могу вернуть.
- И не сможешь.
Глум подскочил к нему и вонзил нож в глаз. Колдун схватился за лицо и, истошно крича, повалился на каменное крылечко. Глум не стал медлить. Схватив большой камень, он одним ударом расколол череп колдуна из которого вытекла сероватая жидкость. Глум заметил, что даже в образе служки, мозгов у колдуна было предостаточно.
Едва покинув ворота, Глум столкнулся с ещё одним уродцем и чёрных доспехах и накидке Ллойда.
- Смотри, что со мной, – недовольным голосом сказал Ллойд.
- Вижу, - оскалился Глум. – Со мной тоже.
- Ты кто?
- Да так.. мимо проходил.
- А кричал кто?
- Мертвец.
С этими словами Глум воткнул оба ножа в ушные раковины Ллойда. Тот даже пикнуть не успел.
Глум уже не смущался своей внешности. Похоже, все стали такими, а когда все выглядят одинаково, уродства не замечаешь. И если нет магии, то пора брать власть в свои, пусть и костлявые, руки. Забрав лук и стрелы Ллойда и облачившись в его доспехи, Глум поспешил в город. Просторы ФЭО казались тихими и пустынными. Лишь подходя к Вольготным лугам, Глум услышал над собой песню:
«И суровые тучи нахмурясь уйдут в никуда…»
Глум поднял голову и выстрелил из лука. В пронзённом стрелой маленьком уродце с крыльями, он узнал Леолину.
- Вот малявка летучая, - прохрипел он, наступая тяжёлой подошвой сапога на крохотную головку. – Хоть бы петь научилась.
Про себя Глум отметил, что и мозгов у неё гораздо меньше.
Как он и ожидал, на площади столпились группы одинаковых уродцев, точных копий Катипута. Все они громко кричали, размахивали тонкими руками и требовали ответов от седобородого урода в белом балахоне. Тот что-то несвязно отвечал, но его объяснения никого не устраивали. Глум решил действовать. Подойдя к старцу, он спросил:
- Ты Багурон?
- Да, - ответил тот.
- Тогда умри.
Острые лезвия двух ножей легко отсекли голову от тела. Белый балахон быстро окрашивался в красный цвет. Поднявшись на последнюю ступеньку городского колодца, Глум поднял руки, призывая народ к тишине.
- Слушайте! – громко прокричал он. – Здесь ответов вы не найдёте. Нужно идти к Шеаре и брать дворец штурмом.
- А как туда добраться? – спросил голос из толпы. – Туда только по небу можно, да тот путь дракон охраняет.
- С драконом мы справимся, - заверил Глум. – А для штурма найдём корвусов. Кто со мной?
Завидев лес рук, Глум скомандовал:
- Стражей повесить на воротах
- Может, съесть их? – раздался голос из толпы.
- Жабу лучше съешь, - огрызнулся Глум. – Стражи напичканы ядом.
***
У входа в пещеру Эрифариуса, их встретил огромный крылатый уродище.
- Уходите, - прогремел он, догадавшись о цели визита. – Шеары нет во дворце.
- Это мы проверим, - сказал Глум и первым выпустил стрелу в зубастую пасть чудища. Когда сотни стрел вонзились в податливое, лишённое магической силы тело, войско Глума принялось кромсать и раздирать его на мелкие кусочки. Всюду послышалось жадное чавканье. Глум не возражал. Дракона есть можно.
Как и говорил Эрифариус, царство ему небесное, Шеары во дворце не было. Войску ничего не оставалось, как разграбить дворец и вернуться обратно.
Путём общего голосования, Глум был избран главой ФЭО и произведён в генералы. Все, включая старшину и Дамируса, встали под его знамёна. Глум ликовал. Сбылась мечта идиота. Лишь один уродливый старец с заплетёнными в косички бородой, ходил и причитал:
- Братцы, что же вы делаете? Опомнитесь!
Но никто не обращал на него никакого внимания. Кому он нужен, глупый мудрец.
***
Катипут не узнавал город. Толпы его двойников сновали туда – сюда, что-то жрали, друг друга молотили… В центре на мраморной лестнице, восседал уродец в золотых доспехах. Катипут с опаской подошёл к нему.
- Вы кто? – осторожно спросил он, забыв растягивать слова.
- Генерал Глум! –гордо сказал уродец. – А ты кто будешь?
- Катипут.
- Настоящий?
- До недавнего времени был единственный.
- И, конечно, тоже не знаешь, что произошло и где Шеара?
- Не знаю, - соврал Катипут. – Я спал.
- Ты проспал всё на свете, - засмеялся Глум. – Теперь тебе стыдиться нечего. Здесь все на тебя похожи.
- Я вижу. Что стало с миром?
- Свобода, друг, - хлопнул ему по плечу Глум. – Теперь ты можешь жить в хоромах, жрать своих курей и гулять где хочешь!
- Спасибо, - пролепетал Катипут и поспешил к выходу.
Всю свою жизнь Катипут мечтал, чтобы никто его не дразнил, не заставлял работать, он мечтал о свободе. И вот теперь, получив желаемое, служка не знал, что со всем этим делать.
***
Птица – вестник принесла тревожные вести:
- Воины хаоса сорвали ворота, они идут сюда и требуют битвы!
Воины хаоса – существа для которых битвы жизненно необходимы. Они питаются энергией сражений и чем масштабнее битва, тем сильнее их насыщение. Шеара знала это и, по мере возможности, подкармливала этих существ. Теперь же, с её исчезновением, контроль над этой армадой был потерян и магия, сдерживающая ворота, попросту пропала. Сами же слуги, также, ничем не отличались от воинов ФЭО, такие же гадкие и уродливые, словно вылупившиеся из одного яйца.
- Передай, будет им битва, - заверил Глум. – Будем ждать их на Кряже Кайяр.
Призвав всех, в том числе и наёмников с соседних и дальних миров, Глум собрал огромную армию и выступил походом.
Две силы сошлись в бескрайнем поле, несметное количество воинов, дико крича, ринулись друг на друга, круша и кромсая всё на своём пути. И не было до сей поры в мире ФЭО более глобального и масштабного сражения. Воины дрались яростно и остервенело, готовые клыками и зубами рвать своего противника, не давая возможности для пощады. Они были безжалостны. Море крови заливало некогда цветущий пустырь. Победа переходила от одной стороны к другой, а воины всё прибывали. Потом и вовсе, понятие свой – чужой перестало существовать и дрались каждый сам за себя. Казалось, этой битве не будет конца…
Лишь одно существо не принимало участие в сражении. Служка Катипут, разместившись в роскошных хоромах, мирно покачивался на кресле – качалке и не спеша покуривал хозяйскую трубку набитую омелой. Он пребывал в нирване.
***
Те, кто думают, что Мирроу – всего лишь бездушное светило, глубоко ошибаются. Мирроу – эти живая, мыслящая субстанция поглощающая всю энергию, которую выделяет каждое существо, каждый росток. Переработав её, светило отдаёт свет и тепло. Этот круговорот мог держаться веками. Затянувшееся бесконтрольное сражение, привело к резкому перевесу. Не выдержав, Мирроу вспыхнуло ярким светом и взорвалось. Мощный взрыв уничтожил всю планету превратив поверхность в густой пепел и погрузив в вечную тьму. Битва закончилась.
***
Аркин стоял на Вселенской платформе и смотрел в бесконечную даль. Каменное лицо, горящие глаза, монументальная фигура. Он думал о вечном. Неслышно подошедший слуга терпеливо ждал, когда на него обратят внимание.
- Говори, - низким басом разрешил Аркин, не оборачиваясь.
- Их нет, мой Повелитель, - тихо сказал слуга. – На планете ФЭО никого нет. Она мертва, светило погасло.
- Что стоит мир, - произнёс Аркин, нарушив молчание, - который может уничтожить лишь одно глупое существо, получившее власть на секунду?
- Не давать таким существам власть, - осторожно предположил слуга.
- Нет никакой гарантии, что однажды подобные существа сами не возьмут власть, стоит магии на миг ослабнуть. И хрупкий мир не сможет устоять. Мы не позаботились о балансе.
- Я понял, Повелитель. Мы исправим ошибки. Когда прикажете начинать?
- Немедленно.
- Понадобится время, чтобы восстановить светило и вдохнуть жизнь в планету ФЭО.
- Сколько?
- По масштабам Вселенной – секунда.
Аркин кивнул и отвернулся давая понять, что аудиенция закончена.
***
Планета ФЭО. Неизвестный океан. Миллион лет спустя.
Из синих вод, омываемых бархатистый берег, не спеша вышло странное существо, похожее на рептилию с рылом кодрага, с шестью ногами и четырьмя плавниками напоминающими обвисшие крылья. Оглянувшись вокруг, существо сделало несколько шагов и вдруг услышало мелодию издаваемую самим светилой:
«Нежным светом своим, заскользит по небесным просторам,
И суровые тучи нахмурясь уйдут в никуда.
Лихо ветер кружит, поднимая гребёшки на море,
Чтобы жизнь не кончалась для нас никогда».

Существо подняло голову, посмотрев на светило. Взгляд существа резко изменился. Он стал осмысленным. Существо вдруг вспомнило, что сделало однажды летом. Оно замерло, а из единственного глаза скатилась густая слеза.

Все дороги ведут в лес…
Глава1.
- Я не могу понять, куда пропадают наши девушки, - вождь Торгор удивленно развел руками, - Уже примерно в течении года пропадают жительницы Дымных сопок, поселка Чернаг, станицы Дыбрач. Что делать, не пойму!
Ясным осенним деньком собрались на собрание правители, обсудить текущие дела и разобраться со странными происшествиями, которые творятся уже как год.
- Необходимо организовать поисковую группу, это ж не дело! Почему раньше молчал? И много ли девушек пропало?- старец Веркирий был удивлен, он впервые слышал о пропаже молодых девиц.
Правитель Онуфир пожав, крепкими плечами коротко ответил: «Организовывали!»
-И что никого не нашли? Не единого следа? Ни одной зацепки? – Веркирий был поражен. – Необходимо срочно принимать меры, иначе все жители сбегут из поселков!
По приказу старца Веркирия были собраны несколько поисковых отрядов, которым было приказано обыскать каждый овражек, каждый лесок, но обязательно найти девушек.
-Старец, старец, - в двери заколотили, - Вам срочное послание от Эрдинга Неустрашимого, к сожалению, сам правитель Руменгильда не смог прибыть. У нас в городе творятся такие штуки.
Запыхавшийся посол передал старцу письмо, запечатанное печатью Эрдинга. Распечатав письмо и начав читать, Веркирий медленно менялся в лице.
- Не только у нас с вами творятся странные вещи, но и в Руменгильде происходят загадочные исчезновения…
- Как? И у них пропадают девушки? – перебил старца Торгор.
Нет. У них пропадают не девушки. Парни. ..Молодые парни и воины пропадают у них. Эрдинг организовал поисковые группы, которые сейчас ищут пропавших, но к сожалению результата это не дает.
Старец был в растерянности и не знал уже, что предпринимать.
-Необходимо срочно послать воинов до ведуньи Марицы, может она что-то и увидит в своем шаре…

Глава2.
Темнота. Затхлость. Запах гнили. Где-то и откуда-то капает вода.
«Кажется, я вчера немного перебрала Шиз-пива у Гливенса. Но с кем же я отмечала и что именно? Ох, и не помню!»
Молодая девушка попыталась приподняться, но не смогла , руки и ноги были связаны. В темноте не было видно, где она находится, оставалось только громко кричать: «Помогите! Кто-нибудь помогите!» Громкое эхо разносилось и отражалось от стен, и от этого девушке стало еще страшнее.
Она попыталась восстановить вчерашние события, но кроме того, что она отмечала со своими друзьями день рождение одного из них, больше ничего не смогла вспомнить.
Бедняга замерзла на голом полу, руки и ноги болели, ей было страшно и тоскливо. «Помогите! Помогите! » И только эхо было ей ответом…

Глава3.
Год назад…
Изувер радовался летнему солнечному дню. Настроение главы гильдии Зла было прекрасным, ведь сегодня был выходной день. Он мог позабыть про воинов, которые приходили учиться мастерству зла и заняться тем, что он любил больше всего – верховыми прогулками. Оседлав любимую черную кошечку, Изувер раздумывал, в какую сторону отправиться в этот раз. В Иномирье? Говорят там красивые места. Или лучше к ущелью, в Зачарованный лес? Недолго поразмышляв, Изувер выбрал Зачарованный лес, в последнее время он много слышал о красоте тех мест.
Высокие своды Зачарованного леса манили путников и путниц. Красивые могучие деревья, запутанные тропки, неизведанные зверьки – все это было необычным и загадочным. Лесные оборотни бродили по Светлолесью, а Древесные нимфы охраняли покои самой Эдеры от непрошенных гостей.
Изувер въехал под великие своды Леса и стал озираться, пытаясь выбрать более перспективный маршрут. Опустив поводья, он позволил Шанкаре, самой блуждать по неизведанным тропкам, а сам наслаждался незабываемой красотой этих мест. Смеркалось. Вершитель зла, решив повернуть обратно – не смог найти правильный путь. Начав нервничать, Изувер понял, что и дорогу то спросить не у кого. Не у оборотня же путь спрашивать.
А в это время за ним наблюдали красивые зеленые глаза, но в этих глазах было столько злобы и ненависти, что наверное даже сам Вершитель зла столько не видел за свою жизнь.
-Заблудился?- раздался позади Изувера красивый голос. Вершитель зла, обернулся и сразу понял, что влюбился. Позади Изувера стояла красивая дива. Яркие зеленые глаза, тонкие руки и копна густых волос.
- Да, немного заплутал - признался Изувер.
-Я могу проводить тебя, - ярко-зеленые глаза Эдеры, а это была она, сверкнули еще ярче.
Пока Эдера провожала Изувера до выхода из леса, бедняга умудрился влюбиться еще больше.
-Прощай, Вершитель, более ты меня не увидишь, - Эдера хитрила, она давно заметила, что Изувер воспылал к ней любовью, и хотела, чтобы он захотел увидеть ее еще раз, а может и больше, - мне нельзя покидать границы Зачарованного леса.
Изувер вздрогнул, он хотел продолжит общение с прекрасной Эдерой, но и остаться с ней здесь, он не мог, его ждали важные дела Гильдии.
- Я вернусь, я обязательно вернусь, - пообещал он.
-Нет, ты не сможешь больше зайти сюда, эти своды хранят много тайн. Чтобы попасть сюда в следующий раз тебе придется привести ко мне молодую девушку или парня. Они должны будут стать Лесным оборотнем и Древесной Нимфой, чтобы охранять мои покои.
- Я обещаю, я вернусь, - немного подумав, Изувер добавил, - Клянусь, я буду приходить к тебе раз в месяц, а молодых девушек и парней у нас в мире достаточно…

Глава 4.
Наши дни…

Веркирий беспокойно бродил по комнате. Он ожидал гонца от Марицы. Исчезновения девушек его очень обеспокоили. Он был взволнован и не находил себе места.
- Какие еще Злые и Темные силы пытаются нас запугать? Ну неужели нам не хватает тех, что есть? – Веркирий, вскинул руки и будто, обращаясь к самой Богине Шеаре, спросил.- За что?
Стенание бедного правителя прервал робкий стук в двери.
-Войдите!- старец обрадовался, он подумал, что это прибыл гонец. Но в дверь вошел не гонец, а рабыня Юминия. Робко потоптавшись на пороге, рабыня медленно подошла к Веркирию и передала ему письмо, написанное от ее руки.
-Я, не могу остаться и все рассказать сама. Мой хозяин скоро вернется и мне надо возвращаться обратно.
Но рабыня юлила, она не собиралась возвращаться в гильдию обратно к Изуверу, она хотела сбежать. Такое же письмо она оставила своему хозяину.
Развернувшись, Юминия вышла за порог и скрылась за пеленой дождя.
Начав читать письмо, Веркирий то краснел, то бледнел. В письме, которое принесла Юминия , рассказывалось о том, что ее хозяин в течении всего года приводил к Эдере молодых девушек и парней. Что Изувер, очень сильно влюбился в Эдеру, и что в данный момент он увел к ней еще одну из девушек, которую вчера привел и спрятал в подвале.
Веркирий быстро созвал всех воинов и воительниц. Оседлав ездовых, отряд пустился в дальний путь, к гильдии Вершителей Зла.

Глава 5.
Изувер довольный вернулся домой, сердце его пело от радости и любви. Уже как год он приводил к Эдере парней или девушек, что она с ними делает, и остаются ли бедняги в живых, его не волновало. Главное было то, что она была ему рада, и каждый месяц в один и тот же день ждала его с улыбкой.
Закрыв двери на массивный засов, Изувер зажег свечи, удивляясь, почему Юминия не подумала сделать это раньше, и вдруг заметил письмо.
Развернув его, Изувер побледнел и выронил бумагу из рук, когда раздался громкий стук в двери.
«Я ЗНАЮ, ЧТО ВЫ СДЕЛАЛИ ПРОШЛЫМ ЛЕТОМ» - Изувер понял, все конец. Конец любви, мечтам, он более, никогда не увидит ее зеленые глаза. Понурив голову он шел открывать двери, заранее зная кто именно стоит за ними и понимая, что кроме рабыни предать его было не кому…

Вообще-то, теням не нужен отдых. И отпусков они не берут. Так и Тень, мрачная сестра-антипод Зари, изо дня в день, из года в год выполняет свою, возложенную богами, работу – слагает шахматные фигурки в комплекты, словно пытаясь разгадать их песнопения, и выдает воинам доспехи и вооружение в обмен. Так было и так будет.
Поэтому особо никто и не верит в правдивость этой легенды. Но других объяснений происходящему не могут дать ни мудрые старцы, ни книжники, ни ученые, ни драконы, ни даже сама Шеара.
Так вот, однажды, в канун дня всех святых, напряжение магии достигло предела, превысило его и на некоторое время Тень, застрявшая между мирами Яви и Нави, обрела подобие самосознания. И не пришло ей ничего лучше в ее призрачную голову, как попытаться воспроизвести колдовской обряд, один из мрачных ритуалов, которыми она занималась еще прежде, чем стала Тенью.
Ритуал этот призывал духов из мира усопших, и Тень надеялась призвать свою теневую часть в мир Яви, чтобы окончательно обрести плоть и право на собственное бытие. И всё бы прошло благополучно, да забыла Тень, что она сама принадлежит двум мирам, и заклинание не может сработать так, как задумано. Вместо этого из Тьмы внешней, Тьмы за Тьмой, куда попадали бы духи, задумай они войну в мире теней, в наш мир проникло Нечто.
Напряжение магии сошло на нет, а Нечто осталось. А потом стали пропадать воины. Всякие без разбору – и молодые новобранцы, из тех, что разучивают под началом десятника основы копейного боя, и опытные ветераны, и блистательные герои. Казалось – вот он, вчера еще был с нами, а сегодня никто его и сыскать не может. Храмовые книги, записи алтарей воскрешения – нигде нет о них никакой отметки.
А потом стали появляться Тени погибших. Зависшие между мирами живых и мертвых. Скитались они по полям и дорогам, взывая к живым. Что они хотели рассказать? Как они погибли? Как уберечься от нового врага?
Может, они хотели рассказать, что Оно подкрадывается неслышно, привлеченное отблеском походного костерка, и нападает со спины на придремавшего воителя, призрачными зубами в мгновение выгрызая половинку души? Сперва приходит холод, ты начинаешь жаться к костерку, кутаться в плащ, в надежде согреться. Тут бы рвануться, бежать, не разбирая дороги, прямо в ночь, но жертва не осознает, что постепенно стягивает ее оковами не простая предрассветная прохлада, а иномирный, чуждый всему и живому и даже мертвому в Фэо, холод. Потом начинают покалывать, как будто затекшие, мышцы. Но сил пошевелиться уже не находится. И в довершение всего, в круг света, уже не таясь, выходит Оно. И могучие воины, повидавшие сотни смертей, находившие в себе силы встать, будучи изрубленными врагом, растоптанными бешеным эндаргом или отравленными страшным ядом Хаоса, безучастно, не имея воли поднять даже руки, взирают, как Оно подходит, огромное, в полтора человеческих роста, подобное исполину в черных доспехах, таких черных, что даже лесная ночь на их фоне кажется бледно-серой, наклоняется и выгрызает половинку души. Только половину – ведь и Оно само принадлежит миру Фэо лишь наполовину.
А может, их рассказ был бы о том, как Оно заступает пустынную дорогу днем, при свете Мирроу? Мир замолкает, бледнеет и выцветает, верный ездовой зверь, не подводивший в самых ужасных испытаниях, замирает, как статуя, надежный, из лучшей стали, острейший меч, заговоренный против живого, мертвого, бесплотного, хаосного и любого другого врага, проходит сквозь цель, не причиняя вреда, крик застывает в горле, а потом бросок – и конец…
Ясно одно – никому и никогда не удалось спастись, никто никогда не мог рассказать об увиденном. Воины, по своему обыкновению, вечно куда-то спешили, не находя времени остановиться и прислушаться к едва слышному шепоту Теней, да и смогли бы они понять их язык – неизвестно. А поблизости жилищ мудрецов, отчего-то, Тени не водились.
Кому-то показалось забавной мыслью вызвать призрачного воителя на поединок – может, кто узнал в тени своего прежнего обидчика, а может, кому-то просто захотелось потешить удаль – однако по всему Фэо быстро разнеслась молва, что у призраков можно отобрать волшебное зелье, дающее удачу в боях с монстрами. С тех пор к попыткам Теней погибших что-то рассказать и прислушиваться перестали – только завидят тень, бегут к ней с мечом наизготовку, скорее отобрать заветную баночку.
А воины пропадают и по сей день…

Как ворожея Блодияра Утопленницу оживила.

«Бедная, бедная девочка» - думала ворожея Блодияра сидя вечером на берегу Мертвого залива. «Такая маленькая! Ведь и жизни-то не видела… Неужели ничего нельзя сделать?».
Уже третий день стояла ужасная жара и Блодияра, находясь на отдыхе, каждый вечер приходила к заливу. Здесь она сидела на берегу и любовалась закатом. Как-то так получилось, что мысли ее часто обращались к судьбе девочки-утопленницы.
«Нет, надо ей помочь. Сложного-то в этом ничего нет, тем более я сейчас ничем не занята.» Она встала и отправилась на Опушку света, где под камнями водились необходимые ей сколопендры. Долго возиться не пришлось – пара сколопендр была поймана за каких-то пять минут.
Вернувшись домой Блодияра приготовила необходимое зелье. Вечерело. Ей хотелось сделать доброе дело, и она не стала дожидаться завтрашнего дня.
Дойдя до залива, она подсмеивалась над собой – «Ну я прямо как Гредея – на дворе ночь, луна светит, а я собралась воскрешать утопленницу.» Вылив зелье в залив, она уселась на берегу и стала ждать. День был жаркий и душный, конечно ворожея устала – ее стало клонить в сон, и она уснула.
Очнувшись, она не сразу поняла, что происходит. Что-то скользкое и холодное скользило по ее ноге. Блодияра попыталась отдернуть ногу, но у нее ничего не получилось. Два злых красных огонька смотрели на нее. «Кровь… кровь…», донеслось шипение «Много крови.» тут ворожее стало по-настоящему страшно, она что есть сил дернулась и высвободила ногу. Вскочив она инстинктивно спряталась за дерево.
Перед ней стояла девочка Утопленница. Спутавшиеся волосы с нитками водорослей, впалые сине-фиолетовые щеки, толстые распухшие пальцы рук. Ужасающее зрелище. Блодияра хотела крикнуть – позвать помощь, но в горле стоял ком… Она побежала, ноги плохо слушались, все тело еще было объято страхом. Но все-таки ей удалось добратьс до своего дома. Вбежав она тут же закрыла дверь на засов, ставни окон тоже были заперты. Странно, но погони она не чувствовола.
Немного придя в себя ворожея загялнула в Шар Судьбы, ей хотелось узнать где сейчас находится утопленница. Когда картинка прояснилась Блодияра невольно вскрикнула и Шар выпал из ее рук, покатившись по полу. То, что она увидела было омерзительно – утопленница, вся в крови, голыми руками разрывала тело неистового пса и пила его кровь. «Холодно… мне надо согреться», только и услышала волшебница. «Какой ужас… что же я наделала», подумала она.
Бросившись к магическому котлу, она очень быстро сварила зелье. Теперь осталось самое сложное – окропить раствором Утопленницу. Но где же ее искать. Ответ нашелся сам собой – конечно же там, где водятся неистовые псы. Блодияра бегом понеслась к зарослям чертополоха, хорошо, что они находились недалеко от ее дома. Приближаясь к зарослям, она услышала характерное причмокивание – это утопленница пила кровь очередной жертвы. Ворожея превозмогая брезгливость раздвинула заросли травы и немедленно вылила содержимое пузырька на Утопленницу. «Воды, воды» - сразу же застонала та. Бросив свою жертву, она стала двигаться в сторону залива. Дойдя до воды, она с видимым удовольствием погрузилась в воду и исчезла в ней.
Блодияра, стряхнув с платья жесткие колючки направилась к дому. Глаза ее были полны слез…