О намерениях

Я уже выбрал тебя
И менять на других не намерен.
Пусть это только игра
И так призрачны наши цели.

Пусть в ежедневной борьбе,
С собою и злобным роком,
Мы постарели на два,
А может и сотни уроков,

Что нам подарила жизнь.
Так ему говорил голос;
Ведь без его руки
Не выпадет даже волос.

Но и гордыня - грех.
Тонки у жизни грани:
Режет без счета всех
Учит и в сердце ранит.

Лечит и вновь урок
Задан и без подсказки
Злобный смеется рок
Просит Чууга ласки.

Фэнтези - слабый жанр:
Прост, недалек, условен.
Нам бы не портить карму,
Нам бы другие роли,

Нам бы крыла мечте,
Нам бы под синь и выше...
Только слабы мольбы
Вот он и не услышал.

Грустно

изюменки тебе не хватает и не совсем для двара эта писанина

Счастливый, отсыпь изюма
И ромовой бабы мякоть!
Пишу, коль писать мне любо,
Смеяться и горько плакать.

И здесь существуют люди:
Пусть временно, понарошку.
Не видны глаза и кудри,
Лишь только душа немножко...

НОЧЬ
Багровый и белый отброшен и скомкан,
в зеленый бросали горстями дукаты,
а черным ладоням сбежавшихся окон
раздали горящие желтые карты.

Бульварам и площади было не странно
увидеть на зданиях синие тоги.
И раньше бегущим, как желтые раны,
огни обручали браслетами ноги.

Толпа - пестрошерстая быстрая кошка -
плыла, изгибаясь, дверями влекома;
каждый хотел протащить хоть немножко
громаду из смеха отлитого кома.

Я, чувствуя платья зовущие лапы,
в глаза им улыбку протиснул; пугая
ударами в жесть, хохотали арапы,
над лбом расцветивши крыло попугая.

1912 (С) В. Маяковский