|
Праздник не складывался. Поднять настроение не мог даже праздничный стол, на котором кроваво отблескивали бутылочки "Черного дракона" всех готов выдержки, хвастались запотевшими в тепле после прохлады морозилки боками пузатые графинчики "Добрых намерений", шипучая "Головоломка", которую положено открыть ровно за пять минут до полуночи, разлить под бой курантов да так и забыть выпить, и все это в окружении мясных и рыбных похлебок, супчиков, ваз с мороженым, спелой ишмойей и прочими дарами природы. Что толку от такого изобилия, если даже мимолетный взгляд в окно навевает тоску? Сейчас бы выпить, закусить как следует, да под аккомпанемент петард и фейерверков сойтись с жителями соседней улицы стенка на стенку, бросаться снежками, строить и ломать снежные крепости - в общем, со смехом и шутками заниматься тем, к чему уже привыкли, к чему готовились все последние месяцы. И чего уже точно не будет. Унылый ветер гонял по поселку обрывки объявлений местной администрации, уведомляющих о том, что в этом году денег на развлечения нет, новогоднее плато для игр строить не на что, так что жители будут сами оплачивать разбитые окна, сломанные ограды и двери. Причем по тарифам, установленным администрацией. Кто и как в последнее время определяет тарифы, жители знали прекрасно, так что на улицах было пустынно и тихо, как на кладбище. Лишь из наружных динамиков бодро доносилось:
"Три розы белых-белых лягут на стол,
Три розы чёрных обжигают мне руки,
Три розы белых-белых это - любовь,
Три розы чёрных-чёрных это - разлука".
- Да уж, праздничек! - подумал он и почесал коленку через рваную дырку в штанах: "Убил бы этого "креативщика", откопавшего такое старье!"
В прихожей коротко, но требовательно тренькнул звонок.
- Дорогой! Если это очередной конверт с извинениями от поселковой администрации за вчерашнее отключение электричества, затолкай его курьеру в... ну, сам придумай куда. И штаны туда же, все равно порвал вчера пока в темноте свечку искали! - донеслось с кухни.
Вид в дверной глазок вводил в оторопь. На площадке стояло двое. Здоровенный, практически голый детина с трехдневной щетиной на том, что должно было обозначать лицо, пытался прикрыть листочком формата А4 белоснежные памперсы, составлявшие весь его гардероб. На листочке корявыми буквами было накорябано: "Мы пришли с миром!". Рядом стояло существо неопределенного пола, облаченное в медицинский халат, шапочку, лицо - закрыто ватно-марлевой повязкой, в руках огромный шприц.
- Кто там? - настороженно спросил он.
- Не бойтесь, не гости! - пробасил небритый.
- Санэпидемстанция! В районе эпидемия! Поголовные прививки! Ящур! - подхватил тот, что в халате.
- Больные, что ли? Или ряженные? Ох уж этот Новый год! Заняться народу нечем, нажрутся и чудят, кто во что горазд. Тоже мне, детишки, колядовать приперлись. Ну я вам сейчас!
Он подозвал к себе бультерьера с ласковой кличкой Кретсик, указал пальцем на дверь,тихо прошептал: "Фас!" и потянулся к ручке.
- Милый! Я тут зашиваюсь! Ты б хоть помидор порезал, что ли!
- С помидорами и без меня справятся! - крикнул он в ответ и распахнул дверь.
Кретсик молнией прыгнул на лестничную площадку. Раздался грохот, вопли, тонко зазвенело стекло от разбитой лампочки и все погрузилось во тьму.
- Ну хоть какое-то развлечение! - подумал он, и, вооружившись первым попавшимся под руку предметом потяжелее, радостно ломанулся в свалку.
— Царь-батюшка, дракон проголодался.
— А что он ест? — Дев невинных. — Да, видать, сдохнет он у нас...
|
