Человек остановился, не в силах больше идти. Кровь капала с грубо заточенного наконечника стрелы, застрявшей в левом плече. Он уже целые сутки уходил от погони разъярённых разбойников, желавших отомстить за гибель собратьев. Сердце бешено колотилось, норовя выскочить из груди, каждый вдох давался всё трудней. Упав на землю, он почувствовал под собой капли утренней росы, немедля пропитавшие тунику и охладившие тело.
«Жив еще, – подумал с мрачной радостью. – Значит, я могу успеть добраться до столицы и оповестить старейшину о логове разбойников между двумя городами».
Вдруг в кустах рядом что-то зашевелилось. Он затаил дыхание и бесшумно достал кинжал из ножен.
«Помирать – так с оружием в руках и в честном бою. Хотя о какой чести может идти речь, если я ранен?» – пронеслось в уставшей, измученной голове.
Однако из кустов вышла всего лишь маленькая девочка-магмарка, нёсшая в руках крынку со свежим козьим молоком.
Огриец насторожился: если здесь магмарская девочка, где-то есть и её родители? Он находился в опасности, однако нож всё же спрятал, так как был знаком с понятием чести. Убивать детей – занятие мародёров и грабителей, которые рыщут в поисках добычи, а не доблестного воина. Вдруг он невольно застонал: неудачно повернулся и задел стрелой землю.
Девочка вскрикнула.
– Краз раамгра? – проговорила она по-магмарски.
Воин затих и попытался не шевелиться, притаившись в кустах, которые надёжно закрывали его от чуждого взора.
– Краз раамгра? – повторила девочка, направившись в сторону его укрытия.
Воин проклял всё и уже смирился со своей судьбой:
«Видимо, так было предначертано мне, и мой век подходит к концу», – подумал он устало и закрыл глаза.
Парень услышал звук приближающихся шагов и почувствовал тень на лице. С трудом разомкнув тяжёлые веки, увидел пару любопытных красных глазёнок, которые внимательно его разглядывали, чёрные заплетённые в мелкие косички волосы и неожиданно приятную улыбку на пурпурном лице.
– Добрый дня, – сказала девчонка на ломаном языке людей. –  Ты кто?
Глаза воина расширились от удивления: магмарское дитя, знающее язык людей – это было что-то новое!
– Я? Я... Меня... – начал было он. Девочка, увидев торчащее древко стрелы, приложила палец к его пересохшим губам:
– Тс-с-с. Ясно. Молчи, ранен. На, пить! – с этими словами она протянула ему крынку и улыбнулась.
Воин без раздумий с благодарностью принял предложенное ему молоко и осушил содержимое сосуда в один глоток. Боль немного утихла, и герой почувствовал себя намного лучше.
– Я Миррианда. Я привести помощь, мой папа жить недалеко, ты лежать тихо. Не двигаться, мы не причинить тебе вред, – с этими словами девочка скрылась в лесу.

***

Густой туман рассеивался, прогоняя прочь утренние сумерки, что придавало новому дню лёгкую прохладу. В каплях утренней росы играли, переливаясь всеми цветами радуги, первые лучи восходящего солнца. Стояли жаркие летние дни, сменявшиеся ночным прохладным дождём. Жители О'Дельвейса распахивали ставни окон, приходя в себя после сна. Торговцы выкладывали заморские товары на прилавки, громко хвастаясь перед коллегами.
– Вам предстоит сложное и ответственное задание! – проговорил старец, стоявший напротив четырёх воинов. Его седая борода чуть покачивалась на лёгком, едва заметном ветру, приносившем аромат просыпающейся ото сна природы.
Хоть лик старца и был испещрён морщинами, в глазах его читался опыт, заработанный тысячами битв. В прошлом это был широкоплечий и могучий воин, ведущий армии на ратные подвиги. Недаром народ Огрия избрал его своим лидером. Звали старца Багуроном в честь его деда – великого воина, одержавшего множество побед в войнах против магмарского народа. К прискорбию своих сограждан, в одной из таких баталий люди потерпели поражение, там и пал смертью храбрых предшественник нынешнего старца.
То была великая битва, в которой принимали участие даже Драконы: белый Эрифариус – покровитель людского рода, и чёрный Стриагорн – хранитель магмарского. Много воды утекло с той поры. Никто после этих событий более не видел Драконов. Но ходили слухи, что Эрифариус был наказан Великой богиней Шеарой за легкомысленное отношение к людским жизням.
– Вы должны вызволить священную реликвию нашего народа из коварных рук клана «Красных топоров». Они похитили её два дня назад, убив наших воинов. Павшие должны быть отомщены, а их честь – омыта кровью наших врагов! – прохаживаясь рядом с воинами, сказал сурово Багурон.
– Старейшина, мы сделаем всё, чтобы вернуть нашу реликвию и очистить память собратьев по оружию, – горячо заверил самый юный из воинов, Иримакс.
Это был молодой мужчина двадцати пяти лет, крепко сложенный, с каштановыми кудрями. Его отец – начальник стражи О'Дельвейса, что поспособствовало вступлению Иримакса в элитный «Отряд Четырёх». Разумеется, он был прекрасным воином, прошедшим немало сражений, и орудовал мечом так, как никто другой. Единственным недостатком была, мягко выражаясь, любовь выделиться на общем фоне. Попросту говоря, парень был выскочкой, хоть и отличным бойцом.
Трое его соратников, стоявшие рядом, хранили уважительное молчание и слушали речи старца о важности задания и ответственности, возложенной на них. Командир отряда Акдов, отсалютовав Багурону, взял на себя инструктаж подопечных. Это был самый сильный человек на всём материке: заметили его ещё в детстве, когда мальчик в одиночку голыми руками убил матёрого пса-демона. С тех пор Акдов обучался в военной академии, возглавляемой самим старцем. Родных у него не было, и все попытки прочих студентов отыскать хоть каких-то его знакомых заканчивались неудачей.
Третьим членом отряда была молодая девушка по имени Велла. Она олицетворяла собой идеал женской красоты: изящные изгибы фигуры нарочито подчеркивала облегающая туника, высокие кожаные сапоги до колен визуально удлиняли её и без того стройные ноги. Голубые глаза казались только ярче на бледном лице, обрамлённом золотистыми волосами. Для удобства обычно девушка собирала их в пучок и закрепляла крохотной серебряной заколкой. Однако и на прекрасной розе растут очень острые шипы: Велла прослыла прекрасным бойцом, ловким и неумолимым. Её лук всегда разил без промаха, ведь зрение лучницы было настолько острым, что она легко сбивала мелкую монетку, подброшенную на расстоянии двадцати шагов.
Четвёртым в отряде был огромный воин Бугдор. Его удивительной силы хватало на то, чтобы без труда управляться с мечом в каждой руке. Это нисколько не замедляло воина: он ловко двигался в танце смерти, размахивая своими «детками», как нежно называл их, и делал это столь быстро и проворно, что враги нередко в ужасе бросали оружие и бежали с поля боя. Впрочем, разум Бугдора в гибкости уступал уму Акдова. Именно поэтому нередко он проигрывал соратнику в тренировочных спаррингах.
– Наши разведчики донесли, что видели разбойников, когда те направлялись  в логово на востоке. Мы выдвигаемся в полдень, чтобы успеть перехватить их до того, как они достигнут цели, – стоя перед отрядом, со свойственной ему серьезностью говорил Акдов. – Остались ли у вас какие-нибудь вопросы?
– Никак нет! – в один голос ответили члены отряда.
– Собирайте припасы, готовьте лошадей и оружие. На всё это у нас пара часов, – закончил свою речь командир.
– Да благословит вас Эрифариус, – этими словами старец Багурон закончил инструктаж и кивнул.
Время шло к полудню, когда «Отряд Четырёх», провожаемый восхищёнными воплями и смехом детей, выдвинулся в поход. Солнце поднялось в зенит, жара становилась невыносима, дорожная пыль стояла столбом. Однако это не мешало им весело болтать и рассказывать друг другу байки о былых свершениях.
 

***

 
«Итак, всё: сейчас придёт её отец и снимет с меня скальп, как это делают все воины магмарской расы... Ах, как жаль, что я не успел отблагодарить это прекрасное дитя за то, что столь удивило меня своей добротой», – с этими мыслями воин провалился во тьму.
Боль при пробуждении была ужасной настолько, что он очнулся в предвкушении самого страшного, что могло произойти – скальпирования заживо. Однако внезапно обнаружил, что лежит на кровати в небольшой комнате, где приятно пахло смесью клевера и омелы.
Красные глаза сильного и мускулистого магмара взирали на него, но человек не видел в них жажды убийства или ненависти; боль, что заставила очнутся, шла из раны. Магмар рванул ещё раз, сильнее, и вытащил окровавленную стрелу. Скривившись и невольно вскрикнув от адской боли, огриец снова провалился в темноту.
 
Ему снился странный сон.
Герой стоял в непонятном месте, стены которого были испещрены символами, смысла которых он не понимал. Человек оглянулся и увидел ту маленькую девочку. Она и теперь держала сосуд с молоком. Внезапно магмарка пропала и появилась прекрасная златовласая дева – богиня Шеара, которая беззвучно шевелила губами, пытаясь что-то ему сказать. К сожалению, слов он не расслышал, но по молящему взгляду понял, что дело серьёзно. Воин пытался подойти ближе, но расстояние не сокращалось, Шеара же продолжала что-то говорить. Казалось, она твердила только одно слово. Герой попытался приглядеться…
 
И вдруг очнулся на кровати в том же тёмном помещении. Пахло всё так же: клевером и омелой. Он покосился на своё плечо – аккуратно перевязано чистыми бинтами. Боли практически не ощущалось.
«Сколько дней я здесь нахожусь? Что произошло? Что это за место?» – его сознание металось, подкидывая всё новые вопросы. – «Что это был за сон? Чего же от меня хотела великая Шеара?»
Человек огляделся. Попытавшись припомнить, что же все-таки хотела сообщить ему богиня, он ощутил острую головную боль и оставил безнадёжную попытку.
«Надо отсюда выбраться до того, как придёт тот магмар и убьёт меня. Хотя… если бы он хотел это сделать, то убил бы меня до того, как я очнулся».
За этими мыслями он не заметил, как отворилась дверь и в комнату вошёл тот самый красноглазый магмар.
– Лежи, отдыхай, ты ранен и устал, – проговорил хозяин на чистом огрийском языке. – Меня зовут Ионир, я отец Мирианды. Она позвала меня на помощь, и я принёс тебя сюда. Как тебя зовут, человек?
Акдов с недоверием пригляделся к нему, потом в нерешительности промолвил, с трудом совладав с собой:
– Меня зовут Акдов. Я бежал от свирепого клана «Красных топоров». Они преследовали меня на протяжении нескольких часов. Я благодарен Вам за ваше гостеприимство и помощь. Откуда вам так хорошо известен наш язык?
– Я работал матросом на бриге Галаша, местного купца. Мы часто посещали ваши земли и торговали с вашим народом. Там я и выучил людской язык, учу сейчас ему свою дочь. Она у меня умная, быстро все схватывает.
Ионир задумался на секунду, почесал подбородок и спросил:
– Почему ты убегал от «Топоров»? Чем ты им насолил?
– Нас было четверо. Мы выполняли задание старейшины и попали в засаду.
Акдов с трудом вспомнил, что когда слегка потрёпанный в недавней битве за реликвию «Отряд Четырёх» продвигался по лесу, со всех сторон неожиданно выскочили разбойники. Началась настоящая бойня. Его друзья отчаянно сражались, однако силы их не были равны. В тот момент, когда Акдов осознал, что им всем грозит неминуемая гибель, он отдал приказ, который от него не слышали никогда: отступать.
Прорубившись сквозь кольцо нападавших, его товарищи вышли на открытую местность и ждали командира, но услышали только отчаянный крик: «Уходите в город! Немедленно, это приказ! Я их задержу».
Больше команду Акдов не видел: убив ещё нескольких врагов и освободив себе дорогу в лес, он попытался скрыться. Однако стрела одного из разбойников настигла человека, ранив в плечо.
– Интересно, спаслись ли мои друзья? Добрались они до города? Рассказали Багурону о случившемся? Как мы могли так нелепо попасться? – Акдов неожиданно распалился: - Да и я тоже хорош! Бежал, как трусливый пес, поджав хвост, а не принял смерть, как подобает настоящему командиру отряда! Я опозорен навек!»
Он обессиленно застонал: рана снова заболела, а в глазах помутнело.
– Ну перестань, что ты как дите малое? – Ионир старался по-отечески подбодрить. - Ты не трус. Ты отходил, спасая товарищей – это мудрое решение, если перевес не на вашей стороне. Тем более что ты был ранен отравленной стрелой… и выжил! Она пробила плечо насквозь, задев мягкие ткани. Пока ты уходил от преследователей, в рану попала зараза, но с ней я справился с помощью настоек омелы и клевера. Повезло: яд оказался не настолько силен, чтобы сломить тебя. Ну, либо ты из числа тех везунчиков, которым попадаются нерадивые разбойники: даже обработать стрелу отравой должным образом не могут! Так или иначе, через недельку будешь как новенький, – здоровяк улыбался.
– Но почему вы меня спасли, не убили? Наши расы враждуют… веками! – Акдов запнулся.
– Долгое время путешествуя, я изучал вас, людей. Такие же в точности, как и мы, только по венам течет красная кровь, а по нашим – лава. Это единственное различие. А ещё жизнь мне спас представитель вашего народа. Когда корабль попал в водоворот, меня смыло волной за борт, а ваш купец помог выбраться из воды. Я всегда возвращаю долги. За то спасение должен был вашей расе в целом, так как купец с меня ничего не взял.
– Но почему же сейчас ты живешь здесь? А не продолжил путешествовать? – воин не унимался.
– Наверное, в тот день, когда жена подарила этому миру дочь и скончалась от обильной лавопотери, в моей душе что-то переломилось. Тогда я поклялся, что буду жить лишь ради дочери. А сейчас торчу здесь в лесу в одинокой хижине, так как разыскиваем за то, чего не совершал.
– Хм… Понятно, – Акдов чувствовал, как его голова вновь начала туманиться.
– Пока поживешь у нас, – сказал Ионир, – и чувствуй себя, как дома. Как только более-менее поправишься, я покажу тебе безопасный путь домой.
– Но мне необходимо предупредить… своих... что опасность...
Сознание Акдова покидало его, язык заплетался. Он вновь провалился в беспамятство.
– Отдыхай, – тьма перед его глазами сгустилась, – всему своё время.
 
И вновь он увидел сон, подобный тому, что раньше. Но пейзаж казался приветливее. Акдов стоял в удивительно красочном тронном зале: стены усыпаны огромными рубинами и ярко сияют в лучах заходящего солнца; огромный стеклянный купол цвета лазури горит в их свете. Высокие потолки и длинный зал производили впечатление, что строение огромно. Если это всего лишь один зал, то каков весь замок?..
Пока Акдов прикидывал масштабы строения, он ощутил легкое прикосновение, как будто лёгкий бриз коснулся щеки. Герой обернулся и увидел стоящую перед ним прекрасную богиню и покровительницу драконов – Шеару. Она стояла так близко, что явно ощался запах волос, напоминавший цветение луговых трав. Словно всю природу в самом рассвете сил впитала в себя Повелительница.
Шеара приблизилась к нему, обняла и поцеловала. Поцелуй был лёгок, как перо птицы, а нежные губы – горячими, как пылающий костер в разгаре пира. Внезапный жар обдал воина и он, наконец, смог разобрать слова: «Вернись ко мне».
 
Воин очнулся в холодном поту и осознал, что лежит всё на той же кровати. Рядом стояла Миррианда и внимательно рассматривала его рану… вернее тонкий след. Отметина, словно кожу прижгли.
– Что случилось?
– Ничего, – улыбнулась девочка. – Я только закончить снимать повязка, как увидеть, что твой рана сам затянулся.
– Сколько я проспал? Где твой отец?
– Он охота на дикий вкусный заяц, он сказать, тебя перевязать и накормить, если ты проснутся. Ты спал неделя! Я думать, ты умереть, но ты дышать. Я слышала.
Воин попытался подняться на ноги, но, почувствовав слабость, безнадёжно вздохнул и грузно опустился на кровать. Он вспомнил произошедшее во сне и попытался понять, что же имела в виду Шеара.
«Вернись ко мне!» – вновь и вновь проносилось в мыслях.
 – Присядь! – велела Мирианда. – Твой нужно поесть! Твой надо быть крепкий, чтобы добраться дом.
Опёршись на изголовье деревянной кровати, он расположился так, чтобы было удобно и есть, и видеть входную дверь. Воин всегда должен быть настороже. Девочка подала ему остатки рагу с хлебом, налила густого травяного чая с клеверным медом. Сама же уселась напротив, вперив в него свои красные глазки:
 – Я думать, что ты великий рыцарь! Ты молодой и красивый, я хотеть, чтобы ты жить у нас, но ты давно не быть дома. Расскажи мне о вас, людях. Отец говорить мне давно, что вы прекрасные воины. Говорить, что вы ничем не отличаться от нас. Почему мы тогда воевать? Разве мы не мочь жить в мире?
Гость рассказал девочке про людей, поведал, как они живут и чем занимаются в свободное от военного дела время: про балы, королев и принцесс, которые приезжали к ним из разных уголков мира. Девчонка с восхищением ловила каждое слово. Ей было настолько интересно, что сам огриец ощущал это и продолжал рассказывать всё, что приходило в голову.
Однако воин затруднялся ответить на один тревоживший девочку вопрос. Он и сам не ведал, с чего пошла эта вражда между магмарами и людьми. Но точно знал, что в битве погибли его отец и мать, которых не помнил. Няня говорила, он – их единственный сын и в венах течёт благородная кровь.
Так, за разговорами с дочерью магмарского народа, воин провёл несколько часов, пока не вернулся с охоты её отец. За это время Акдов узнал много нового о магмарах и их быте. Он был поражен технологиям, которые позволяли ловить рыбу в лаве, и удивлен тем, что жар и огонь им не страшны.
– Итак, дорогой гость, раздели с нами эту скромную трапезу, и я помогу тебе отправиться домой, – попросил Ионир, улыбаясь.
Всё ещё ощущая некоторую слабость, Акдов аккуратно перебрался с кровати за стол. Плотно пообедав, воин начал собираться в дорогу. Взяв с собой припасы, предложенные гостеприимными хозяевами, герой откланялся и отворил дверь...
Внезапно резкая боль сковала его тело. Человек почувствовал, как холодная сталь врезается в спину. Дёрнувшись, он увидел Ионира, сжавшего окровавленный нож и странно улыбнувшегося ему. Оружие выглядело необычно, это застигнутый врасплох ещё смог понять: был изогнут и напоминал жертвенный кинжал, какими колдуны приносят жертвы.
– Очнись и очистись, – услышав торжественный голос, он упал на колени.
В ту же секунду поднялся сильный ветер, всколыхнувший пыль вокруг дома. Акдов почувствовал, как его разрывает на части. Он закричал, но это не был вопль агонии, боли и обиды. Это был рёв звериный, мощный рев, который, казалось, слышали даже на острове Фей-Го. Небо потемнело, над ними засверкали молнии такие большие и яркие, что слепили до слёз.
Он посмотрел на Ионира; в глазах сгущались сумерки, жизнь покидала беглеца. В последний раз он попытался вынуть кинжал из ножен... Но вместо руки увидел нечто, больше похожее на чешуйчатую огромную лапу.
Его подхватил неведомый поток энергии, подбросив безвольное тело высоко-высоко. Акдов ощутил полную беззащитность. Из спины по бокам от раны вырвались два мощных крыла, бросили тень на всю округу, что распростёрлась далеко внизу. Он рычал, бился в воздухе, метался как загнанный зверь. Гнев, обида и страх – чувства, которые обуяли в тот момент. Впрочем, Акдав, измотанный невероятной болью, быстро потерял сознание.
Очнувшись, понял, что лежит на земле. Он с удивлением обнаружил, что всё тело покрыто серебристой, как снег, чешуёй, за спиной раскрылись сильные крылья, а руки и ноги превратились в лапы. Новые воспоминания роились в голове, вытесняя всё то, что пережил, будучи человеком. Перед глазами вставали, в бесконечном вихре сменяя друг друга, объятые агонией лица, оплавленные города, некогда бывшие оплотами могучих цивилизаций. Воспоминания говорили, что он – Великий Дракон, – должен вести расу людей в непрекращающейся и кровопролитной борьбе против магмаров.
Внезапно, как будто вынырнула откуда-то из закоулков памяти другая картина: во гневе Шеара выкрикивает слова заклятия, превращая его в крохотное создание, в человечка. Таковы были условия древнего завета, гласившего, что в случае проигрыша в противостоянии двух Драконов проигравший становился человеком или магмаром до тех пор, пока не будет прощён врагом.
Ветер утих. В клубах рассеивающейся пыли стояла Шеара, как всегда невероятно прекрасная. Склонённый в почтительном поклоне, рядом с ней был его брат – могучий чёрный дракон Стриагорн.
– Эрифариус, я так рада, что ты снова вернулся к нам! – произнесла Шеара. – Я прощаю тебя за твоё безрассудство и гибель множества людей! Возвращайся и правь впредь своим народом с умом.
– Спасибо, – только и смог выдавить из себя поражённый белый дракон.
– Эрифариус, старый мой враг! Лишь из-за того, что народ Огрия пришел в упадок без своего покровителя, я простил тебя и согласился помочь нашей богине освободить  от заточения в людской оболочке. Помни всё же, мы враги, врагами и останемся! – прорычал чёрный дракон, пустив струйку пламени в воздух.
Шеара медленно подошла к ним и громко спросила:
– Хотите узнать, почему люди и магмары сражаются между собой вот уже на протяжении многих веков? – не дожидаясь ответа, она тихо продолжила: – Потому что существуете вы, Драконы, вы олицетворяете мощь обоих народов. И только в ваших силах установить мир и порядок в этих землях. Однако вы слишком упрямы и властолюбивы, чтобы создать идеальный мир. Каждый из вас желает единовластия. Вы – мои творения, и я знаю, что покоя никогда не будет!
С этими словами Шеара растворилась в воздухе. Стриагорн взмыл в небо и, скрывшись в облаке поднятой могучими крыльями пыли, проревел:
–Мы ещё встретимся в следующей великой битве, Эрифариус!
И улетел в сторону Хаира. Эрифариус же, постояв и немного поразмыслив над сказанным Шеарой, расправил крылья и взлетел в голубую высь в первый раз за несколько долгое время, остро ощущая радостное чувство полета. Поравнявшись с облаками, он направился в свою цитадель – на Огрий.
Дракон вернулся.

Автор:  Deus Irae [6]