Глядя в её ярко-алые без зрачков глаза, горящие в ночной тьме, я всеми силами пыталась убедить себя в том, что всё происходящее — бред, плод больного воображения, реакция воспалённого мозга на боль от глубоких ран. Небрежным жестом откинув в сторону тяжёлую ткань подола своего кожаного одеяния, она уселась на меня сверху и с лукавой усмешкой вонзила свои острые клыки в мою шею.
Вампирша! О, боги! Кто бы мог подумать, что недавние союзники так подло и коварно обратятся против тех, кому обязаны кровом и пищей! Но почему? Зачем? Чего им недоставало? Мы дали им всё. Мы не преследовали их, как люди. Мы предоставили им возможность существовать, делясь с ними добычей и непрерывно поставляя им на съедение не нужных более пленников. Всё, о чём мы попросили — сражаться на нашей стороне в этом великом сражении против тех, кто жаждал уничтожить и нас и их. Почему она делает это?..
Не смея пошевелиться, я лежала на холодных камнях Плато, придавленная весом кровопийцы и мёртвого зорба, свалившегося мне прямо на ноги. Её спутанные волосы облепили моё лицо, не позволяя видеть то, что творилось вокруг. А творилось там нечто ужасное, насколько можно было судить по непрекращающемуся лязгу стали о сталь, да по душераздирающим крикам.
- Зачем ты делаешь это? - прошептала я еле слышно, получив в ответ увесистый тычок кулаком под рёбра.
Звук боя нарастал. Запах крови смешался с едким запахом магии, который нельзя было спутать ни с чем — в бой вступили старшие. Почему она не останавливается? Ведь вампиры не питаются жизненным соком магмарских тел! Зачем?
Внезапно шум битвы перекрыли раздавшиеся совсем рядом человеческие голоса. Я не могла понять, о чём они говорят, но по напрягшемуся телу оседлавшей меня вампирши поняла — они хотят ее убить. Но почему она не сражается? Ведь она может...
Бледная рука закрыла мне рот, не позволяя издать ни звука.
- Это тебе на память. - прошептала она мне в ухо за мгновение до того, как серебряный наконечник стрелы прошёл сквозь её, ставшее вдруг невесомым, тело и вонзился мне в грудь. Обессилевшая и истерзанная, я не придумала ничего более подходящего случаю, чем лишиться сознания.

***

- Ну как ты?
Разбитое лицо и перевязанная голова боевого товарища могли говорить только об одном — я ещё жива. Даже если бы у меня и возникли какие-либо сомнения в этом, острая боль, пронзившая всё тело, едва я попыталась пошевелиться, немедленно их развеяла.
- Лежи и не двигайся.
Какая знакомая фраза...
- Мы... по... победили? - смогла выдавить я из себя.
- Да. Мы победили... - он как-то грустно посмотрел на меня и отвернулся. - Знаешь, многих из нас не было бы сейчас здесь, если бы не вампиры.
- П-почему? - не поняла я.
- Отдыхай. Не нужно разговаривать — ты вся в дырках, того и гляди усилия твоей спасительницы пропадут зря.
- О... чём... ты?
Услышанное далее повергло меня в шок. Каким бы благородством не обладали многочисленные союзники, не раз встававшие плечом к плечу с магмарами в великих сражениях, поступок вампиров, несомненно, низводил все их достоинства на нет.
- Мы еле смогли найти тебя. Если бы единственный выживший вампир не приказал нам поднимать и переворачивать тела его сородичей, большинство наших воинов сейчас были бы мертвы. Знаешь, они ведь шли не биться — они шли умирать. Кто бы мог подумать, что то существование, которое мы считали для них приемлемым, на самом деле унижало их... Нет, мы не виноваты. Наоборот — они были благодарны нам за то, что смогли укрыться в Хаире от людских преследований. И в знак своей признательности они погибли, закрывая наших раненных своими телами от глаз врага. Таков был их последний план. Пока одни истово сражались, другие смиренно умирали во благо нас. Поэтому они пришли в таких неудобных просторных одеждах, с распущенными волосами и почти без оружия. Поэтому они оставили всем нам это... - он двумя пальцами провел по мощной шее, на которой остались крохотные отметины от острых клыков. - Это — память о том, что вампиры сделали для нас. Единственное, что они оставили  в память о своем существовании и совершённом ими самопожертвовании. Отдыхай.
Он легко прикоснулся губами к моей гудящей от боли и мыслей голове и ушёл. А я долго ещё не могла заснуть, пытаясь понять, насколько отверженными должны были чувствовать себя наши ночные союзники, чтобы решиться на такое. Конечно, людям и в голову не могло прийти, что под телами убитых вампиров лежат не настоящие жертвы, а мы, истекающие горячей лавой и сходящие с ума от непонимания происходящего. Да, мы сегодня победили, причём с минимальными потерями. Но о цене этой победы и о молчаливом подвиге вампиров нам будут всю жизнь напоминать две маленькие точки чуть пониже уха — последняя воля добровольно исчезнувшего народа.