Часть первая

Я наконец добрался до городских ворот. Измученный многодневным путешествием, я мечтал лишь о сытном ужине и постели с чистыми простынями. За городской стеной гремела музыка, доносились запахи свежеиспеченного хлеба, слышались гогот и похабные песни. Внутри явно отмечали какой-то праздник, а вот ворота были закрыты. Еле волоча ноги, я поплелся к калитке, но вдруг волосатая лапища схватила меня за плечо и откуда-то сверху прогремело:
- Куда прёшь? – рука еще сильнее сдавила мне плечо.
Я скинул капюшон и обернулся, чтобы разглядеть обидчика, и тут же пожалел об этом.
- Я тебя спрашиваю! – из его рта меня обдало целым букетом зловония - от него несло запахом пота, чесноком и чем-то еще, не хочу знать чем.
- Просто ищу ночлег, - честно ответил я. – Ваш городок мне приглянулся.
- Городок!? Ха! Да это самый крупный город на всем побережье! - мне казалось, что верзила уже переломал все кости в моем плече. Он был на голову выше меня и вдвое шире в плечах. Это садистское занятие явно доставляло ему удовольствие. – А ну, проваливай отсюда, не хватало нам бродяг в городе!
В руке появилась знакомая сладкая дрожь. Я представлял, как мой кинжал вонзится ему чуть дальше подбородка, пропорет глотку, и острое лезвие выйдет с той стороны немытой головы детины. Вместе с этим услужливое воображение подкинуло картинку, как его сослуживцы, не менее здоровые ребята, выскакивают из сторожевой будки и рубят меня мечами. Это меня остудило.
- Простите меня, уважаемый, я сейчас же уйду.
Издав довольное хрюканье, он наконец отпустил меня и направился в сторожку. Как только страж повернулся, я прочитал короткое заклинание и подвесил ему на пояс амулет зигреда, уже окутавшийся белой дымкой. В общем, шутка-то безобидная, но пару укусов он ему точно оставит.
Я поспешил убраться от места будущей суматохи. К счастью, невдалеке стоял какой-то трактир. Из него лилась та же музыка, что и из города. Не люблю такие места, но делать было нечего.
Я спрятал все оружие в мешок (меньше всего мне хотелось стать объектом внимания местных задир), оставил только маленький ножичек, уютно приютившийся в моем рукаве.
Дойдя до двери, я еще раз подумал, стоит ли лезть туда. За последние пол года я не раз ночевал под открытым небом, могу и еще раз. Но судьба решила все за меня. С диким воплем из дверей вылетел человек, от которого за милю несло дешевым кислым вином, а следом за ним вышел довольно улыбающийся гигант.
Во мне стало подниматься что-то темное. Я еще не отошел от встречи со стражем, а тут такой же бедолага оказался в моей ситуации. Я невольно потянулся к рюкзаку с кортиком, но тут здоровяк повернулся ко мне.
- Добро пожаловать в трактир «У Мэри», лучшее заведение на всей земле! – он сказал это беззлобно, а в глазах блестел живой огонек, поэтому мою злость как рукой сняло. – Я – местный смотритель порядка. Веди себя прилично и мне не придется марать руки еще раз.
Стряхнув остатки негодования, я рассмотрел его. Ни капли лишнего жира, руки, толщиной с мои ноги, бугры плеч, о которых мне и мечтать не стоит. Широкие скулы и сужающийся подбородок. Не раз перебитый нос между двумя щелями для глаз. Однако на лице было выражение если не дружелюбное, то, по крайней мере, не враждебное.
- С этим проблем не будет. – пообещал я.
Насчет лучшего заведения в мире он погорячился, уж я то знаю, но бьющий в ноздри запах жареного мяса, бараньей похлебки и уже не такого кислого вина создавали впечатление вполне приличного места. К тому же, гора мышц, что шагала вместе со мной, явно внушала уважение пропойцам.
Я прошагал к дальнему столику, за ним уже сидел молодой парнишка. Ну, как сидел - дремал в пьяном бреду. Подошедшая пышногрудая женщина бросила:
- Опять, Глум, нализался дальше не куда!
- Я… ик… да как… ик… вина!
- Молчи, мошенник, ты мне и так задолжал за два кувшина! Если не расплатишься сейчас же, позову Миктулу. – знакомая гора, стоящая неподалеку, довольно заулыбалась. - А ты еще что за рвань?
Наблюдать, конечно, интересно, но я не спал уже больше двух суток, и любой шум отдавался в голове невыносимой болью, да еще и рванью назвали.
- Вина мне и моему другу, самого лучшего! И горячее, только не то, чем кормишь всякую пьянь, а еду для благородных! – я бросил на стол горсть золотых монет. Глаза красотки округлились, а на лице появилась милейшая улыбка. Она нагнулась и сгребла монеты в широкий фартук, одновременно дав мне рассмотреть все свои вторичные половые, и быстро удалилась на кухню.
- Друг… ик… какой ты мне… ик… вино, говоришь, да… ик... ик. – мой новоиспеченный товарищ явно был не в лучшей форме. Ну и славно, было бы с кем поговорить.
- Ик… - опять попытался заговорить он, - гляди… ик… твое золото Амелия заметила… ик… - он указал на томно глядящую на меня красавицу, я тоже посмотрел на нее, там было на что посмотреть. – Все, брат… ик… считай ты нищий… ик… прям как… га-га-га… как я… ик.
Мои высокие размышления о смотревшей на меня девушке прервал запах зажаренного гуся. С той же милой улыбкой служанка поставила на стол два кубка и кувшин вполне приличного вина.
- Прошу вас, господин, желаете остаться на ночь? У нас есть свободные комнаты.
Почуяв запах гуся, желудок довольно заурчал и приготовился ловить куски горячего мяса. Однако я усмирил это гада и нашел в себе силы ответить.
- Мне нужна чистая комната на одну ночь, и сделай так, чтобы вон та красавица… как там ее?
- Амелия. – хлюпнул Глум, осваивая уже второй кубок вина.
- Да, Амелия, - я сделал нарочито кислую мину, хотя внутри желал совсем обратного, – сделай так, чтобы она и не думала приходить ко мне. И еще один кувшин вина сюда.
- Как прикажите, господин. – понимающе кивнула она.
Я покосился на паренька - эта бочка вливала в себя уже четвертый кубок.
- Ну друг… ик… спасибо… меня тут редко угощают… да что там редко, никогда! – четвертый кубок закончился, пошел пятый. – Не любят меня тут, а ведь я всего лишь украл пару раз пару вещей, и все! А меня все не любят! Вот и я украл!
Я, конечно же, сразу понял, что он вор, но мне с такими общаться легче, чем с бравыми рубаками. Там чуть что, сразу за меч хватаются, а с ворами хоть поговорить можно сперва.
- Мне все равно, как ты зарабатываешь, лучше расскажи, что интересного в этом городе?
- Интересного?.. Аха… тут ничего интересного… ик… все идиоты… вот я то... – он явно был на грани обморока, но вдруг он достал из кармана старый пергамент, – вот… гляди… все идиоты… а я… ик!
Это были его последние слова. Я взял листок и столкнул голову пьяницы со своей тарелки. Написанное на листке меня заинтересовало.
«День 387. Я сижу здесь уже больше года, я так больше не могу. Чертовы гусеницы кончились, а мой хранитель не появлялся уже больше месяца. Дьявол! Никогда бы не подумал, что буду волноваться о какой-то крысе. Пауки снова нашли меня, мне нужно выбираться. Я пойду через то помещение, пока еще остались силы. Этот писк сводит меня с ума!»
Осоловелыми глазами я еще пару раз пробежал строки, и заметил в самом низу приписку, сделанную другим почерком «Клесва». Очевидно, ее оставил довольно спящий на моей тарелке парень, и что он в нее лезет??? В отместку за это я стянул у него с пальца перстень, очень ему не идущий. Ну, все равно он его украл.
Отяжелевший от пищи, я было собрался подняться в комнату, но тут с ревом в трактир ворвался мой старый знакомый – страж, которому я оставил маленький подарок – а вместе с ним еще полдюжины ребят в кольчугах. Его глаза, заплывшие от пчелиных укусов, люто уставились на меня.
В мгновенье ока весь хмель вышел из моей головы. Детина в два прыжка оказалась рядом со мной. Я легко уклонился от косого удара и саданул ему под ребра мой маленький ножичек. Вокруг все затихло. Не хотел убивать, само получилось. Я не думал, что смогу так глубоко пробить кольчугу, видимо, была сделана совсем дурно. Немая сцена затянулась, а медлить было нельзя. Стражи хоть и тугодумы, но дело свое знают. Я схватил свой рюкзак и бросил в нападавших целую горсть амулетов-зигредов. Поднялось невыносимое жужжание и переполох. Не теряя ни секунды, я выпрыгнул в окно.
Упал, больно разбил коленку. Из дверей уже выбегали стражи и просто любопытные. Чертова толпа! Через минуту за мной гналось человек двадцать. В город идти смысла не было, я побежал вдоль стены, на кладбище. Шум сзади нарастал, несколько стрел упало рядом со мной.
Я просто не мог бежать дальше, пот заливал глаза, жжение в мышцах было невыносимым, казалось, что я дышу огнем. Впереди какое-то поселение, проклятье! Опять стража!
Пещера! Да пусть пещера, сейчас бы выжить! Острая боль пронзила руку чуть выше кисти, я едва удержался на ногах. Сломав на бегу древко стрелы, я юркнул в пещеру.
Не знаю, сколько я еще бежал, помню, что шум погони остался далеко позади. Ноги саднили, красная пелена застилала глаза. Я больше не мог терпеть усталость, припав к стене, я провалился в беспамятство.

***

Я очнулся от шума капающей воды. В голове звенели колокола, я попытался привстать – звон в голове превратился в невыносимую боль. Так я лежал еще часа пол, пытаясь понять, где я нахожусь.
Когда боль наконец отступила, я огляделся. Я был в каком-то гроте, чувствовалось, что тут кто-то жил. И не только потому, что тут горели факелы. Груда скорлупок в дальнем углу, следы от костра, выдолбленное углубление в полу, куда собиралась вода, капающая с потолка пещеры. Вода! Забыв о боли, я припал к ямке и враз осушил ее.
Что-то шевельнулось за моей спиной. Не раз спасавшим меня трюком я кувыркнулся в сторону и наотмашь ударил кинжалом. Раздался писк. Крэтс! Не очень большой, но и не маленький. Я не часто встречался с ними, но знал, что они довольно опасны. Но этот не нападал. Облизывая раненую лапку, другой он протянул мне горсть сколопендр. Недоумевая, я не оставлял боевую стойку.
Он бросил сколопендр на землю и демонстративно съел одну, после чего исчез в щели.
«Дрессированный, что ли?» - подумал я. При одной мысли о еде желудок грозился вывернуться наизнанку, но я, тем не менее, сдвинул это не очень приятное угощение в углубление для костра. Хорошо бы еще сам костер развести.
Колено ужасно болело, больше не буду пьяным прыгать из окон… Кажется, когда-то я уже зарекался… Рука болела еще сильнее - стрела пробила насквозь, но рана, к счастью, не очень серьезная. Я не мог долго бодрствовать, я даже не знал, сколько я спал. Вскоре усталость вновь взяла свое, и я уснул, несмотря на боль и опасность.

***

Очнулся от того, что кто-то теребил мою руку. Опять крэтс! Но на этот раз мой кинжал остался в ножнах. Я заметил у себя на руке повязку из каких-то листьев, такая же была на лапке крэтса. Он явно заинтересовался кольцом, которое я стащил с пальца вора.
Он заметил, что я очнулся, и отскочил в сторону. Я не возражал. Так же демонстративно, как и он, я съел одну гусеницу, или что он там притащил. Подумаешь, и не такое приходилось жевать в походах. На вкус это было что-то среднее между сырым раком и улиткой, что, в общем, не дурно. Крэтс издал довольный писк и принялся лопать вместе со мной, лишь изредка поглядывая на рукоятку кинжала.
Я наблюдал за ним.
- Может, ты и говорить умеешь?
Крэтс пискнул.
- Это значит «да»?
Крэтс пискнул.
Я невольно улыбнулся. «Господи, я говорю с крысой… погоди… крыса!»- я вытащил пергамент, позаимствованный у вора, и вновь прочитал его. «Клесва». Дьявол, поселение, которое я видел - как же оно называлось?
Крэтс еще раз пискнул, заметив листок, и исчез в темном углу пещеры. Пока я мучился, вспоминая название деревни, он усердно рылся в грязи. Тут он подскочил ко мне и сунул в руки целую кипу бумаг. Поднеся бумаги к факелу, я увидел знакомый почерк.
Это явно был дневник. Меня напугал его объем.
«День 7. Боль в ноге невыносима, я определенно сломал ее. Неужели я помру здесь? В этой пещере пауки соседствуют с крэтсами, но не жалуют друг друга. Этим утром, ну или когда я проснулся, крэтс убил и сожрал огромного паука, но тот покусал его, не думаю что крыса выживет.»
Я покосился на следящего за мной крэтса -  на одной из его лап шерсть облезла и кожа отличалась цветом.
«День 17. Я ужасно голоден, живот уже прилип к спине. Эта крыса таскает мне гусениц, чего она хочет?»
«День 29. Не понимаю, сегодня меня нашла стая крэтсов, других крэтсов. Они пытались убить меня. Это всего лишь крысы, пусть и здоровые, но моя нога не слушается меня, я бы не справился с ними. Зачем «моя» крыса спасла меня? Я не понимаю.»
Пещера озарилась желтым свечением. Крэтс развел огонь. Как, черт его возьми???
Не обращая на меня внимания, он стал деловито насаживать гусениц на свои когти и пихать их в огонь. Я сел рядом и последовал его примеру, не с помощью ногтей, конечно - кинжалом.
«День 147. Я исследовал эту часть пещеры, я уже перестал жалеть, что решил переждать битву здесь. Этот крэтс на удивление сообразителен. Возможно, мы еще не все знаем о них. Он что-то сделал с моей ногой, что-то очень болезненное, но я вновь могу ее чувствовать. И даже двигать ею.»
Вдруг крэтс ощетинился, его глаза налились кровью и он, издав грозное рычание, бросился на кого-то за моей спиной. Пауки! Огромные, не меньше пяти штук спускались с потолка.
Первое правило в борьбе с ядовитыми тварями – не подпускай их к себе. Пояс с метательными ножами всегда со мной. Острые лезвия легко пронзали мохнатые тела, но развернуться в пещере было негде. Три паука перевернулись и поджали лапы, но четвертый настиг меня. Отбиваться от ловких челюстей и лап - это вам не неуклюжих вояк резать, я едва успевал отпрыгивать от резких бросков восьмилапого. Невероятно изогнувшись в пояснице, я уклонился от очередной лапы и отрезал ее ко всем чертям. Раненое животное заметалось в агонии и тут же получило один из моих ножей прямо между лап. Тем временем мой новый друг разделался еще с двумя пауками и уже подтаскивал их тела к костру. Ну и тварь, лишь бы пожрать.
Все это произошло в тишине. Ни пауки, ни крэтс, ни, тем более, я не издали ни звука, это был тихий ужас. Я только сейчас осознал что произошло. Пауки были размером с крупную собаку, жвала некоторых все еще дергались, затухающие глаза смотрели на меня с лютой, животной злобой. Я знал, что яд этих тварей высоко ценится ведьмами, но сейчас о деньгах даже и не думал.
Вдруг я почувствовал слабость.
Яд! Одежда на ноге разорвана, а под ней две воспаленные точки, да что там точки - две огромные язвы. Ноги подкосились, и я упал, кинжал выпал из ладони... глаза закрывались. Ну что опять надо этой крысе? Что он делает… конец…

Часть вторая

Я падал в черную бездну. Казалось, что я в какой-то пустоте, где нет ничего. Только тьма. Я попытался открыть глаза - ничего не изменилось. Все верно, я мертв. «Щас, размечтался!» - злобно рыкнул я на себя, ощутив очередной раскат боли в голове. Зажегся факел, еще одна вспышка боли, но уже в глазах. Мой хранитель зажег факел, рассказать кому – запрут в темнице и ключ потеряют. На ноге странная повязка и следы укусов каких-то насекомых.
Я попытался продрать глаза руками. Щетина! Нет, борода! Сколько же времени я был без сознания? Тут же голод дал о себе знать. Я уловил запах жареных гусениц... спасибо тебе, крыса-повар. Оказалось, был еще и жареный паук, все съедобно, надеюсь.
Я дожевал свой скудный завтрак и подумал, что такая жизнь, в принципе, по мне. Поспал, поел, поспал, поел. И так - пока не убьют. Последнее мне не понравилось, пора отсюда выбираться.
Мой крэтс все время копошился, казалось, он ждал чего-то от меня. Один из его клыков был надломлен, должно быть в битве с пауками. Я взял кипу бумаг и прочитал последнюю страницу.
«День 367. Это невероятно. Вот уже год я исследую крэтсов. Он не один тут такой, это целая культура. У них есть свой язык, своя письменность! Может, они не так умны, как люди, но они могут составить нам крепкую опору для борьбы с врагами! Местные пауки для них ничего не значат, я видел, как крэтсы выгоняют их из своих угодий. Есть только одна огромная тварь, паучиха-мать, которую они обходят стороной. И еще летучие мыши, огромные, но их мало. Я научился общаться с крэтсами, это не так сложно, думаю, мы можем научить их понимать человеческий язык. Мне нужно выбираться отсюда, но мое логово отделяет от выхода грот, в котором живет паучиха-мать. Когда мой друг вернется, мы придумаем план, как убить ее.»
Я посмотрел в глаза крэтса и осознал, он действительно все понимает. Я быстро собрал снаряжение, сбросил повязки и поманил крэтса к выходу. Он подхватил мой кинжал, и пошел следом.
Мое колено выздоровело, и я быстро шагал по темным туннелям пещеры. В одном гроте я заметил труп огромного паука… и человеческий скелет. Крэтс подошел к костям, постоял минуту, потом сорвал что-то с них и поднес мне. Это была бляшка какого-то ордена, на задней стороне которой было написано «Роберт». Я кивнул крэтсу и мы пошли дальше.
Хоть я убегал от погони в панике, я хорошо запомнил дорогу, и мы довольно быстро нашли выход. Но возвращение было не совсем таким, как я предполагал.

***

- Эге! Да он живой! – закричал один из сидевших у костра.
На выходе из пещеры был разбит небольшой лагерь, среди вояк я узнал тех, что гнались за мной.
- Ты глянь, с ним еще какая-то тварь! – Твари явно не понравилось, как ее назвали, я услышал знакомый рык за спиной. – Убьем их обоих, но голову этого ублюдка я лично принесу воеводе, ты ответишь за смерть Джона! Взять их!
Вокруг нас образовалось кольцо из здоровых мужиков. Мой крэтс оказался неплохим воином, он быстро юркнул в пещеру и бился с воинами один на один у самого входа. Я же оказался худшим стратегом. Едва успел увернуться от удара дубиной подскочившего сзади верзилы. Он тут же получил удар ножом в живот. Еще двое бросились на меня. Уклонившись от одного лезвия, я легко парировал удар другого, перехватил руку еще одного героя и смачно ударил ему в нос рукояткой кинжала. От удара в нос никто еще не умирал, но крови брызжет столько, что желание драться пропадает сразу. Воспользовавшись секундной заминкой, я вонзил нож в брюхо одному и подрезал ноги еще двум нападавшим.
Жгучая боль полоснула по спине. Я кувыркнулся и едва ушел от смертельного удара мечом. Кровь пропитала рубашку на спине. Ерунда, заживет, но сумка с мороками свалилась с плеча, теперь надеяться можно только на себя. Еще двое упали от молниеносных ударов ножами в горло и в пах, но из поселения в нашу сторону бежали еще воины. Краем глаза я заметил, что у моего друга дела идут неплохо, он вырвался из оцепления и улепетывал в лес. Не долго думая, я последовал его примеру. Только побежал я не в лес, а прямиком к пристани, надеясь наконец убраться из этого города.
И вновь стрелы свистят над головой. Как же быстро собирается толпа из воинов и черни. Я ощутил, как стрела клюнула меня в поясницу, но боли нет, что-то отбило ее.
Уж что-что, а бегать я умею. Подбегая к гавани, я уже оторвался от преследователей. Взбежал на корабль, кинул золотую монету начавшему было возмущаться матросу и поспешил убраться в трюм. Все, чего я хотел, это убраться из этого места, и не важно куда. Завалившись на тюки, я почувствовал за поясом какой-то предмет.
Это был плоский камень, а на нем до жути корявыми буквами выцарапано: «Роберт и крэтс друг ты и крэтс друг мы друг много людей и много крэтс друг»

***

Примерно через год я вернулся из дальнего плавания. Зная нрав местных стражников, я сразу направился в трактир «У Мэри». Там, заказав кувшин доброго вина, я разузнал, что год назад какой-то странник подло убил и обокрал стража, а потом сбежал в логово крэтсов. А вернулся с целой армией крыс. Но доблестные воины убили и его, и его армию. Пьяные байки!
Я решил, что лучше будет разузнать все на месте. Я направился к злополучной пещере, точнее, в домик воеводы, что стоял неподалеку. Воевода был мужик суровый, но гостеприимный. Он-то мне и пересказал историю, героем которой был я сам. А после показал стену трофеев… На меня накатила беспросветная тоска. В самом центре висела жуткая голова крэтса со сломанным клыком. А под ней надпись: «Крэтс-мясник».
Глубокое чувство вины накрыло меня с головой. Мой друг, он спас меня, когда я был на краю гибели, и не раз! А я подставил его, заставил выйти к людям, когда они не были готовы, я спасал свою шкуру. Хуже всего, из-за меня он стал чудовищем.
Я молча вышел из дома воеводы и поклялся никогда не возвращаться в этот проклятый город.