|
Бледные пальцы костлявой руки
Слабо сжимают линялую простынь,
Взгляд помутившийся, полный тоски,
Жалобно о сострадании просит.
Губы растрескались, бред все ясней,
Просит то смерти, то жизни, то сына...
Нос заострился и скулы видней,
Насквозь промокла от крови перина.
Бабка патлатая что-то бубнит,
Смотрит на чуть посиневшие ноги;
Руки - по локоть, - и снова винит
Похоть мужицкую, черта и Бога.
Стоны слышнее. Огромный живот,
Белому жуткому кому подобен...
Женщина, свечи и маленький плод,
Прочно застрявший в горячей утробе.
Бабка решается. Метит живот
Мазью бесцветной, читает молитву,
Перекрестившись, устало берет
Маленький нож наподобие бритвы.
И по живому...Разверзнута плоть,
В недрах, обвитый тугой пуповиной,
Маленький, синий безжизненный плод,
Так и не ставший для матери сыном.
Бабка не медля плаценту долой,
Вмиг перерезав канат пуповины,
Шепчет молитву... И смерти назло
Громко кричит воскрешенный мужчина!
Плод - повитухам... Но бедная мать...
Сердце в измученном теле не бьется...
Взгляд стекленеет... И вечная тьма...
Смерть ради новорожденного солнца!
Господи! Женщины! В муках рожать,
Чтобы окрепнуть в великом единстве,
Чтобы в ладонях весь мир удержать,
Смерть побеждая слезой материнства.
Чтобы избежать критики, ничего не делай, ничего не говори и будь никем. Элберт Хаббард
|
