|
Вот уже целую неделю не прекращалось это утомительное плавание. Старая посудина, неизвестно каким образом держащаяся на воде, не могла развить более или менее приличную скорость. И все это время на ее борту томился от скуки и безделья один пассажир, юноша, лет семнадцати.
«Когда уже кончится эта пытка?»,- думал он.
-Тигис! Тигис Кор!
Юноша повернулся на голос. Капитан. Печется о нем, как о несмышленыше.
-Ну-ка быстро отойди от борта! А то еще, чего доброго, смоет!
«Ну, что я говорил – совсем за дурака меня держит! Море сейчас спокойное. Да и я не такой уж слабак – худо-бедно, но удержусь как-нибудь!»
Капитан покачал головой и ушел на другой конец посудины.
«Ох уж эта качка! От нее так жутко хочется спать. Но я не уйду. Дождусь ночи, посмотри немного на небо, а после этого уже лягу. Помоги мне Посейдон продержаться до ночи».
Прямо возле борта заманчиво плескалась вода, ловя солнечный свет и, играясь, отражала его миллионами солнечных зайчиков. Море гудело, шептало о чем-то, что людям было не понять. А может, оно пыталось что-то сказать, только его загадочный язык не воспринимался человеческим разумом.
Море терпеливо – оно точит камни, к которым никто больше бы не подступился. Море огромно – от горизонта до горизонта протянулось его синее тело. Море прекрасно – нужно лишь увидеть его красоту.
Но Тигис больше любил небо, особенно ночью. В полной тишине перемигиваются между собой звезды-соседки, словно холодным инеем вылепленные на абсолютно темном куполе. А огромная луна, с ее серебристым светом! На нее можно смотреть часами, не отрываясь. Ее светом можно напиться, как родниковой водой. Она не отпускает душу, однажды увидевшего ее, даже днем.
Наконец, совсем обессилев от качки, Тигис Кор спустился вниз, в комнатушку, называемую на этой посудине каютой, чтобы почитать немного в ожидании ночи.
Капитан громогласно раздавал приказы бывалым матросам из его команды; от его голоса посудина, казалось, еще выше подпрыгивала на волнах.
Ночь не заставила себя долго ждать. Она пришла сразу же за ослепительным закатом, озолотившим поверхность моря. Сразу же стал дуть прохладный освежающий ветерок, согнавший большую часть команды в обширное нутро посудины и выманивший утомленного дневной жарой юношу на палубу.
На всем корабле горел лишь один фонарь, да и тот находился на носу, довольно далеко от юноши, так что ничто не нарушало темноты рядом с ним.
Тигис облокотился о бортик и, закинув голову, смотрел на диск луны, словно специально сейчас выступивший во всей своей красе.
В голове, одна за другой, проносились самые сумасбродные мысли; ни одна из них не могла прийти на ум в дневное время. Впрочем, и сейчас они надолго не задерживались, исчезая сразу после своего появления.
Мечты, фантазии, реальность – все сейчас смешалось, превратилось в однородную массу, по первому появлению которой обычно определяют наступление ночи.
Тигис проснулся уже в воде. Корабль быстро и бесшумно двигался куда-то вперед. Еще никогда он не казался юноше таким родным и близким, как сейчас.
-Помогите!
Бездушная посудина даже не замедлила свой ход. Тигис, выбиваясь из сил, поплыл за ней, поминутно призывая на помощь. Сейчас ему было уже не до красот природы. Холодная вода быстро крала тепло и энергию из тела. Наконец, корабль скрылся за пенными барашками волн. Он поплыл дальше, к намеченной цели, даже не подозревая, что его единственный пассажир остался где-то посреди гудящего и шепчущего моря, ласково заглушающего любой посторонний звук в своих пределах.
Тигис Кор, отчаявшись, перестал барахтаться и повернулся на спину, чтобы оставаться на плаву, не прилагая к этому особых усилий. Вода продолжала безжалостно красть тепло из молодого тела. Тигис неотрывно смотрел на серебристый блеск луны, чуть покачиваясь на волнах.
«Ну вот. Как глупо вышло. А ведь могла получиться хорошая история о храбром мальчике, победившем морского дракона и на спинах его собратьев вернувшемся домой».
Звезды продолжали перемигиваться, луна сиять, море – шептать. А юноша все так же смотрел в небо, перемещаясь по морю волей течений.
«И все еще хочется спать. И луна осталась такой же красивой. И никто сейчас обо мне не думает. Грустно».
Вода забрала почти все, что могла, и теперь неторопливо забавлялась своей добычей.
«А звезды – это маленькие окошки в мир душ. Совсем скоро там появится и мое окошко».
Волны еще долго бы носили безжизненное тело, но, быстро наигравшись, они вынесли его на какой-то берег какого-то государства и отступили, в поисках игрушки поинтересней.
На следующее утро к этому берегу пристала полуразвалившаяся посудина, с которой проворно спустился капитан. Он сразу заметил своего бывшего пассажира и кинулся к нему, ища признаки жизни. Ничего.
Капитан сидел, обняв бледного юношу с посиневшими от холода губами и, не скрывая чувств, плакал. Он успел привязаться к своему подопечному как к собственному сыну. Он успел его полюбить.
Капитан осторожно, кончиками своих загрубевших пальцев, перебирал слипшиеся от морской воды светлые волосы и все еще плакал. Ему было невыносимо грустно.
-Что же ты натворил, Тигис Кор?
А море все продолжало шептать, утаскивая в свои глубины все новые и новые камни, чтобы обточить их и сделать идеально гладкими, когда никого из этих быстроживущих существ, именующих себя людьми, уже не будет.
|
