Лишение магии - Творчество - Форум - Легенда: наследие драконов

Рассказ (слегка дополненный) получивший поощрительный приз в конкурсе ужастиков на сайте балагуров.
Гордиться, конечно, нечем, а жалко выбрасывать.

Лишение магии
«Смысл мира в созидании слова. Но сила слова не имеет границ и способна разрушить систему. Мысли скрывают вечность и тонут во мраке…»
Эти замысловатые и непонятные фразы являлись Катипуту как сон, как проклятье. Они приходили из ниоткуда, вызывая головную боль, избавиться от которой не помогали ни травы, ни мясо. Наваждение приходило не часто и это не могло не радовать служку. Вскоре он забывал обо всём, спеша к выполнению своих обязанностей. Страх перед возможной взбучкой был сильнее головной боли. Тёплой отдушиной для Катипута были редкие, но весьма питательные визиты Шеары, которую он считал своим единственным другом. Богиня всегда приносила вкуснейшие лакомства, говорила приятные слова и всегда обещала посетить его снова. Катипут жил в ожидании таких визитов. Иногда богиня давала ему мелкие поручения, которые служка спешил исполнять в точности. Он никогда не задавался вопросом, почему она спускалась к нему с небес. Может, он ей просто нравился.
Так было до этого летнего дня. Катипут не справился с задачей и не мог ждать награды, но богиня была очень жестока:
- Ты чего натворил, маленький уродец? – гневно говорила она, теребя служку за ухо. – Зачем утопил артефакт? Я же предупредила, что он растворяется в воде.
- Я не-чааа-яннооо, - жалобно оправдывался Катипут, скорчив страдательную гримасу. – Она са-амааа упа-аала.
- Тебе известно, сколько ресурсов потрачено для его создания?
- Не-ет, - кривился от боли служка, - Я тоо-лько нёс, а она упа-аала.
- Ты маленькое, глупое существо, которому ничего нельзя доверить, – продолжала отчитывать она, отпустив наконец, покрасневшее ухо.
- Про-стиии-те, - стонал Катипут, прижимаясь к углу своего скромного жилища.
На самом деле артефакт не имел особой ценности, но невыполнение приказа требовало наказания.
- Я попрошу твоего хозяина, - тихо сказала она, отвернувшись к крохотному окну, - чтобы он увеличил тебе нагрузку. Пусть руки окрепнут.
- Не на-до-ооо, - взмолился Катипут, упав на колени. – Про-шу-уууу.
- Пусть это станет для тебя уроком.
У Катипута зазвенело в голове, так словно по ней ударили чем-то тяжёлым. Единственный, как ему казалось, друг предал его. Предал жестоко. Теперь у него никого не осталось. Вновь проклятые слова раздирали мозг. Катипут с силой сжал голову руками, чтобы отогнать боль, но это не помогало.
Шеара меж тем собралась уходить, как внезапно тонкий голосок заставил её вновь повернуться к окну и прислушаться. Песня пролетающей мимо феи Леолины звонко разлеталась по Райскому уголку. Ласковый мотив просто завораживал:
«Нежным светом своим заскользит по небесным просторам,
И суровые тучи, нахмурясь, уйдут в никуда.
Лихо ветер кружит, поднимая гребёшки на море,
Чтобы жизнь не кончалась для нас никогда».
Свою новую песню фея исполняла легко и задорно, делая особый акцент на слово «гребёшки». Может, для созвучности, а может оттого, что это её песня, она ставила ударение на «ё», тем самым придавая этому слову особое выражение.
- Красиво поёт! – подобрев, сказала Шеара и, не глядя на служку, поспешила к выходу.
Вдруг что-то заставило её замереть на секунду. То ли удаляющийся голосок Леолины, то ли она хотела что-то сказать Катипуту. Для служки это не имело значения. В его голове снова возникли слова, которые он заучил наизусть: «Алькензартарира – произнёсший слово да наделённый властью, исполнит последнее желание». Он понимал фразу как желание смерти, но теперь ему было всё равно. Забыв о боли, он неотрывно смотрел на прислонённый к столу посох Шеары. Посох – это власть.
«Маленький глупый уродец, - в отчаянии думал он, в один миг вспомнив все обиды. – Хочу, чтобы все были глупыми уродцами».
- Алькензартарира, - тихо произнёс Катипут и, вытянувшись на полу, ударил ногой по посоху.
- Что? – очнулась Шеара, резко обернувшись. О том, что произнесённое Катипутом заклинание означало - лишение магии, знали единицы. – Откуда ты…
Её взгляд упал на падающий посох. Она вытянула руку в надежде поймать его, но было поздно. Никогда ещё Катипут не видел такой гримасы ужаса на её лице. Посох со звоном упал на деревянный пол. После чего рассыпался на мириады искр и исчез. На миг всё потемнело. Когда снова появился свет, Катипут увидел перед собой собственное отражение в лёгкой накидке Шеары.
- Ты что натворил?! – в ужасе закричало отражение. – Как ты узнал?
- Я…я…
Катипут не знал, что ответить. Он ждал собственной смерти, но не того, что произошло. Сжавшись в комок, служка прижался к углу и всё ещё не верил своим глазам. Между тем поведение отражения стало меняться. Оно о чём-то напевало и злобно смотрело на Катипута. Потом внезапно набросилось на него и стало душить. Катипут начал задыхаться, но вместо смирения к нему пришла ярость. Отбросив ногами отражение, он ринулся к тайнику в котором хранился короткий сломанный меч, ставший для Катипута тайной реликвией. Служка нашёл его однажды за сараем и в свободные минуты часто упражнялся, сражаясь с собственной тенью.
Отражение рванулось за ним, готовое наброситься на спину, но служка успел развернуться и выставить меч перед собой. Сталь проткнула мягкое тело. Глаза отражения вытаращились на него, из раны и рта фонтаном забила едкая кровь. Катипут решил поставить точку: вытащив из тела меч, отрубил им голову собственному двойнику.
«Фу, что это было? – удивился он, глядя на безголовую тварь. – И что стало с Шеарой? Похоже, она испарилась вслед за посохом. А этот тогда кто?»
Решив не забивать голову вопросами, он вышел во двор в поисках чего-нибудь, чтобы убрать ненавистное существо. Он представил себе гнев хозяина, когда тот увидит, что творится в его жилище. Найдя старый плащ, Катипут завернул в него мёртвое тело, отдельно голову, да так и закопал под деревом. После чего, он тщательно затёр кровь и, почувствовав усталость, крепко заснул.
Проснувшись и наскоро перекусив, Катипут первым делом засеменил в хоромы барина, чтобы получить ценные указания.
- Хозя-я-я ииин! - закричал он, войдя внутрь. – Я поспа-а-ал.
На зов, в хозяйском волочившемся по полу халате, вышел… ещё один маленький уродец, такая же копия Катипута.
- А-а-а-а, мразь! – закричал уродец и, размахивая хозяйским мечом, бросился на Катипута.
Двигался он неловко и Катипут с лёгкостью уклонился от разящего удара. Свалившись на пол, уродец запутался в халате. Катипут раздумывал недолго. Резво прыгнув на спину уродцу, он схватил его одной рукой за подбородок, другой за затылок и резко рванул в стороны. Послышался хруст ломающихся позвонков. Уродец вмиг обмяк.
- Вот это да-а-а, - протянул Катипут, поднимаясь. – Второй уже? Откуда они берутся?
Вспомнив о хозяине, он принялся разыскивать его, но того нигде не было.
«Значит, за караваном ушёл», - догадался Катипут и обрадовался. Несколько дней он свободен!
***
Глум подсчитывал украденные барыши, когда в глазах вдруг потемнело.
«Устал, - подумал он, отодвигая награбленное. – После посчитаю. Надо отдохнуть».
Внезапно он заметил, что пальцы стали длинными и скрюченными.
«Что происходит? – с ужасом подумал он, вспомнив, что сосед-колдун обещал превратить его в жабу, если не перестанет воровать».
Взглянув в висящее на стене зеркало, он ужаснулся, увидев в отражении гадкого кривого уродца напоминающего… ну да, Катипута.
- Ну я тебе сейчас покажу, старый пройдоха! – вскричал Глум и, вооружившись ножами, рванулся к соседу.
В башню Арнабага пробраться было невозможно, но Глум знал, что колдун иногда ненадолго покидает убежище. Нужно только подождать. Вот уж что, а ждать Глум умел. Спустя время дверь со скрипом отворилась и какого же было удивление Глума, когда он увидел такого же уродца с длинным носом и большими тонкими ушами, как и он сам. Разве что тот уродец носил длинную бороду и был облачён в синюю мантию колдуна. Уродец тщетно размахивал посохом, пытаясь вызвать колдовство, но ничего не происходило. Глум понял, из мира ФЭО попросту исчезла вся магия. Вот уж где счастье? Только почему они стали походить на Катипута? На этот вопрос Глум ответить не мог.
- Ну что, колдун, - осмелев, спросил Глум, выходя из укрытия. – Глухо?
Колдун уставился на него с лёгким прищуром и вдруг просиял:
- Глум!
- Он самый. Ты что натворил? А ну, верни мне меня обратно!
- Я бы рад, - промямлил колдун. – Но я даже себя не могу вернуть.
- И не сможешь.
Глум подскочил к нему и вонзил нож в глаз. Колдун схватился за лицо и, истошно крича, повалился на каменное крылечко. Глум не стал медлить. Схватив большой камень, он одним ударом расколол череп колдуна из которого вытекла сероватая жидкость. Глум заметил, что даже в образе служки, мозгов у колдуна было предостаточно.
Едва покинув ворота, Глум столкнулся с ещё одним уродцем и чёрных доспехах и накидке Ллойда.
- Смотри, что со мной, – недовольным голосом сказал Ллойд.
- Вижу, - оскалился Глум. – Со мной тоже.
- Ты кто?
- Да так.. мимо проходил.
- А кричал кто?
- Мертвец.
С этими словами Глум воткнул оба ножа в ушные раковины Ллойда. Тот даже пикнуть не успел.
Конечно, в реальном бою с Ллойдом Глум бы и минуты не продержался. Но мошенник никогда не воевал открыто. Свою силу он видел в неожиданности и внезапности. Сейчас эти качества пришлись как нельзя кстати. Глум вдруг ощутил в себе мощь и проснувшийся талант полководца, способного изменить мир.
Глум уже не смущался своей внешности. Похоже, все стали такими, а когда все выглядят одинаково, уродства не замечаешь. И если нет магии, то пора брать власть в свои, пусть и костлявые, руки. Забрав лук и стрелы Ллойда и облачившись в его доспехи, Глум поспешил в город. Просторы ФЭО казались тихими и пустынными. Лишь подходя к Вольготным лугам, Глум услышал над собой песню:
«И суровые тучи, нахмурясь, уйдут в никуда…»
Глум поднял голову и выстрелил из лука. В пронзённом стрелой маленьком уродце с крыльями, он узнал Леолину.
- Вот малявка летучая, - прохрипел он, наступая тяжёлой подошвой сапога на крохотную головку. – Хоть бы петь научилась.
Про себя Глум отметил, что и мозгов у неё гораздо меньше.
Как он и ожидал, на площади столпились группы одинаковых уродцев, точных копий Катипута. Все они громко кричали, размахивали тонкими руками и требовали ответов от седобородого урода в белом балахоне. Тот что-то несвязно отвечал, но его объяснения никого не устраивали. Глум решил действовать. Подойдя к старцу, он спросил:
- Ты Багурон?
- Да, - ответил тот.
- Тогда умри.
Острые лезвия двух ножей легко отсекли голову от тела. Белый балахон быстро окрашивался в красный цвет. Поднявшись на последнюю ступеньку городского колодца, Глум поднял руки, призывая народ к тишине.
- Слушайте! – громко прокричал он. – Здесь ответов вы не найдёте. Нужно идти к Шеаре и брать дворец штурмом.
- А как туда добраться? – спросил голос из толпы. – Туда только по небу можно, да тот путь дракон охраняет.
- С драконом мы справимся, - заверил Глум. – А для штурма найдём корвусов. Кто со мной?
Завидев лес рук, Глум скомандовал:
- Стражей повесить на воротах.
- Может, съесть их? – раздался голос из толпы.
- Жабу лучше съешь, - огрызнулся Глум. – Стражи напичканы ядом.
***
У входа в пещеру Эрифариуса, их встретил огромный крылатый уродище.
- Уходите, - прогремел он, догадавшись о цели визита. – Шеары нет во дворце.
- Это мы проверим, - сказал Глум и первым выпустил стрелу в зубастую пасть чудища. Когда сотни стрел вонзились в податливое, лишённое магической силы тело, войско Глума принялось кромсать и раздирать его на мелкие кусочки. Всюду послышалось жадное чавканье. Глум не возражал. Дракона есть можно.
Как и говорил Эрифариус, царство ему небесное, Шеары во дворце не было. Войску ничего не оставалось, как разграбить дворец и вернуться обратно.
Путём общего голосования, Глум был избран главой ФЭО и произведён в генералы. Все, включая старшину и Дамируса, встали под его знамёна. Глум ликовал. Сбылась мечта идиота. Лишь один уродливый старец с заплетённой в косички бородой, ходил и причитал:
- Братцы, что же вы делаете? Опомнитесь!
Но никто не обращал на него никакого внимания. Кому он нужен, глупый мудрец.
***
Катипут не узнавал город. Толпы его двойников сновали туда – сюда, что-то жрали, друг друга молотили… В центре, на мраморной лестнице, восседал уродец в золотых доспехах. Катипут с опаской подошёл к нему.
- Вы кто? – осторожно спросил он, забыв растягивать слова.
- Генерал Глум! –гордо сказал уродец. – А ты кто будешь?
- Катипут.
- Настоящий?
- До недавнего времени был единственный.
- И, конечно, тоже не знаешь, что произошло и где Шеара?
- Не знаю, - соврал Катипут. – Я спал.
- Ты проспал всё на свете, - засмеялся Глум. – Теперь тебе стыдиться нечего. Здесь все на тебя похожи.
- Я вижу. Что стало с миром?
- Свобода, друг, - хлопнул ему по плечу Глум. – Теперь ты можешь жить в хоромах, жрать своих курей и гулять где хочешь!
- Спасибо, - пролепетал Катипут и поспешил к выходу.
Всю свою жизнь Катипут мечтал, чтобы никто его не дразнил, не заставлял работать, он мечтал о свободе. И вот теперь, получив желаемое, служка не знал, что со всем этим делать.
***
Птица – вестник принесла тревожные вести:
- Воины хаоса сорвали ворота, они идут сюда и требуют битвы!
Воины хаоса – существа для которых битвы жизненно необходимы. Они питаются энергией сражений и чем масштабнее битва, тем сильнее их насыщение. Шеара знала это и, по мере возможности, подкармливала этих существ. Теперь же, с её исчезновением, контроль над этой армадой был потерян и магия, сдерживающая ворота, попросту пропала. Сами же слуги, также, ничем не отличались от воинов ФЭО, такие же гадкие и уродливые, словно вылупившиеся из одного яйца.
- Передай, будет им битва, - заверил Глум. – Будем ждать их на Кряже Кайар.
Призвав всех, в том числе и наёмников с соседних и дальних миров, Глум собрал огромную армию и выступил походом.
Две силы сошлись в бескрайнем поле, несметное количество воинов, дико крича, ринулись друг на друга, круша и кромсая всё на своём пути. И не было до сей поры в мире ФЭО более глобального и масштабного сражения. Воины дрались яростно и остервенело, не зная пощады, готовые клыками и зубами рвать своего противника. Они были безжалостны. Море крови заливало некогда цветущий пустырь. Победа переходила от одной стороны к другой, а воины всё прибывали. Потом и вовсе, понятие свой – чужой перестало существовать и дрались каждый сам за себя. Казалось, этой битве не будет конца…
Лишь одно существо не принимало участие в сражении. Служка Катипут, разместившись в роскошных хоромах, мирно покачивался на кресле – качалке и не спеша покуривал хозяйскую трубку набитую омелой. Он пребывал в нирване.
***
Те, кто думают, что Мирроу – всего лишь бездушное светило, глубоко ошибаются. Мирроу – это живая, мыслящая субстанция поглощающая всю энергию, которую выделяет каждое существо, каждый росток. Переработав её, светило отдаёт свет и тепло. Этот круговорот мог держаться веками. Затянувшееся бесконтрольное сражение, привело к резкому перевесу. Не выдержав, Мирроу вспыхнуло ярким светом и взорвалось. Мощный взрыв уничтожил всю планету превратив поверхность в густой пепел и погрузив в вечную тьму. Битва закончилась.
***
Аркин стоял на Вселенской платформе и смотрел в бесконечную даль. Каменное лицо, горящие глаза, монументальная фигура. Он думал о вечном. Неслышно подошедший слуга терпеливо ждал, когда на него обратят внимание.
- Говори, - низким басом разрешил Аркин, не оборачиваясь.
- Их нет, мой Повелитель, - тихо сказал слуга. – На планете ФЭО никого нет. Она мертва, светило погасло.
- Что стоит мир, - произнёс Аркин, нарушив молчание, - который может уничтожить лишь одно глупое существо, получившее власть на секунду?
- Не давать таким существам власть, - осторожно предположил слуга.
- Нет никакой гарантии, что однажды подобные существа сами не возьмут власть, стоит магии на миг ослабнуть. И хрупкий мир не сможет устоять. Мы не позаботились о балансе.
- Я понял, Повелитель. Мы исправим ошибки. Когда прикажете начинать?
- Немедленно.
- Понадобится время, чтобы восстановить светило и вдохнуть жизнь в планету ФЭО.
- Сколько?
- По масштабам Вселенной – секунда.
Аркин кивнул и отвернулся давая понять, что аудиенция закончена.
***
Планета ФЭО. Неизвестный океан. Миллион лет спустя.
Из синих вод, омываемых бархатистый берег, не спеша вышло странное существо, похожее на рептилию с рылом кодрага, с шестью ногами и четырьмя плавниками напоминающими обвисшие крылья. Оглянувшись вокруг, существо сделало несколько шагов и вдруг услышало мелодию издаваемую самим светилом:
«Нежным светом своим, заскользит по небесным просторам,
И суровые тучи, нахмурясь, уйдут в никуда.
Лихо ветер кружит, поднимая гребёшки на море,
Чтобы жизнь не кончалась для нас никогда».
Возрождённое Мирроу всё помнило. Оно знало каждый миг давно угасшей жизни на ФЭО и стазу узнало дух существа вышедшего из океана. Этой песней Мирроу вернуло память существу.
Существо подняло голову, посмотрев на светило. Взгляд существа резко изменился. Он стал осмысленным. Оно вдруг вспомнило, что сделало однажды летом. Существо замерло, а из единственного глаза скатилась густая слеза.