- Никаких «но»! – Раскат начальственного голоса был настолько силен, что вздрогнули занавески на распахнутом настежь окне, а ложка в стакане с чаем, небрежно поставленном на подоконник, жалобно звякнула. Часовой у парадного крыльца непроизвольно вздрогнул и подтянулся. На лице тертого и жизнью и службой воина явно читалось желание прямо сейчас начистить картошки на всю дружину, доставить пакет с донесением в Проклятое Поле, или же, на худой конец, отправиться, хотя бы и в одиночку, проверять бдительность магмарских патрулей в Вурдалии.
Любой, носивший доспехи, без труда отыщет причину столь странных, на первый взгляд, желаний, и вряд ли станет обвинять служаку в недостатке рвения или попытке уклониться от исполнения своих непосредственных обязанностей. Нахождение под боком у раздраженного военачальника редко когда сулит награды и прочие радости жизни, зато попадание под горячую руку чревато весьма печальными последствиями. Не будем спешить с обвинениями и мы, хотя знаем, что к делам служебным шум в горнице воеводы отношения не имел, а, следовательно, и опасения часового были напрасны.
Для того чтобы понять это, необходимо было хотя бы заглянуть в окно, из которого доносился гром начальственного гнева, что часовой, скованный рамками дисциплины, позволить себе, разумеется, не мог. А вот нас, к счастью, ни Устав, ни необходимость оставаться на одном месте не ограничивают. Впрочем, подглядывать в окна мы тоже не станем, а сразу отправимся внутрь, чтобы на месте разобраться с причиной переполоха.
Итак, обширная деревянная горница, стены, как водится, завешены картами, плакатами из серии «Будь бдителен!», графиками добычи кристаллического угля и отлова шпионов. Массивный стол по центру завален бумагами, небрежно прижатыми с одной стороны пепельницей, а с другой – монументальных форм и размеров письменным прибором, в точности повторяющим контуры Баурвильского портала. На грубо сколоченном стуле, с накинутой поверх досок шкурой валдагора, сидит, опершись локтями на столешницу, крепкий мужчина средних лет. Картина над его плечом изображает памятный момент из истории Третьей Северной войны: взятие Грандфорта. Красочно пылают башни, конница О’Дельвайса врывается во двор замка, впереди всех на закованном в броню эндарге воин, лицом и фигурой весьма напоминающий героя нашего повествования. Впрочем, что тут от правды, а что от желания автора картины польстить хозяину кабинета – мы даже разбираться не станем, а сразу обратим внимание на второе действующее лицо. Тем более что это действующее лицо – девушка, а заставлять даму ждать – неприлично.
Потупленный взор, руки, прилежно лежащие на коленях, ноги скромно прячутся в складках накинутого на плечи плаща, волосы аккуратно уложены в затейливую прическу, а макияж сведен к минимуму. Впрочем, образ «леди из приличной семьи» нашей героине, скажем прямо, дается с трудом – подводит полный боевой доспех, в который облачена наша героиня и веселые чертенята, время от времени проскакивающие во взгляде девушки.
- Па-ап, ну чего ты? Мы же просто развлекались! – Голос девушки был тих, но чувства вины в нем не было ни капли. Как, впрочем, и волнения перед начальственными интонациями, столь смутившими секундами ранее часового у крыльца.
- Развлекались?! – Воин все же сбавил обороты и заговорил спокойнее. – С каких пор вылазки в Вурдалию стали развлечением?! Вы даже не предупредили стражу о том, что плывете! Просочились парочками, якобы в Бухту Ветра на пикник, а сами устроили форменное побоище!
- Но па…!
- Никаких «но»! Ты – моя дочь, а значит, должна более взвешенно оценивать свои поступки! А наткнулись бы вы на группу магов? Да среди вас не было никого, владеющего боевыми заклинаниями! Одно только это – непростительное разгильдяйство! Про то, что нельзя устраивать Великие битвы без разрешения, не предупредив Патруль – я вообще молчу! И кто, кто является заводилой в этой шайке лоботрясов и разгильдяев?
- Знаешь что, папочка! – Теперь металл прорезался и в голосе девушки. – Ты правильно заметил – я твоя дочь! Ты сам подарил мне меч, когда я была еще ребенком! Ты сам отправлял меня к Ллойду, чтобы я научилась владеть клинками и ты, именно ты подавал мне пример, как управлять дружиной! Я была хорошей ученицей, ты не можешь этого не признать. Да и, в конце то концов, мы же победили!
- Победили они… - проворчал воин. – Да, я дал тебе меч и учил владеть им. Жизнь в нашем мире напрямую зависит от умения постоять за себя, и ты это знаешь не хуже меня! Но разве желал я тебе судьбы, подобной своей? Разве об этом мечтал? Разве для того я добывал тебе амулет Алангрисы? У тебя было все, чтобы чувствовать себя комфортно и безопасно везде и всегда! Расти, расцветай, покоряй мужчин и подари мне внуков, наконец! Нет, ты сменила Алангрису, это воплощение женственности, на черную пантеру Вершителей Зла, а бальное платье на ратные доспехи. Ты радуешься не очередному поклоннику, а повышению навыка палача. Ты могла бы блистать на балах О’Дельвайса, но вместо этого гоняешься по Плато за магмарами и сутки напролет стоишь в очередях на Арену. Ты упорно идешь по моим стопам, не понимая, что конца у этой дороги нет. Но довольно! Отныне я запрещаю тебе самовольно покидать пределы мирных локаций. Тебе давно пора освоить менее кровожадные способы времяпровождения. Травки покоси, да и мастерство алхимика подтянуть не помешает. И чтобы больше я не слышал от тебя ни слова про магмар и Поля Битв! А теперь иди, мне еще надо поработать с бумагами. Помни, никаких боев! Да, и сними, наконец-то, эти доспехи!
Девушка молча встала и направилась к выходу. Отповедь отца ее не слишком расстроила, как и требование отказаться от мыслей о ратных подвигах. Будь это первая подобная беседа – возможно, она бы отнеслась к суровому тону более серьезно. Но, увы, увы.… Уже подойдя к двери, девушка задорно улыбнулась, и, обернувшись, сказала: «А все-таки – мы победили!». И пусть в ее двадцать один год показывать язык отцу уже как бы неприлично, но соблазн был слишком велик. Дожидаться реакции на свою выходку она не стала и ловко шмыгнула вон из комнаты.
Воин взмахнул рукой, слушая, как удаляются шаги, и, не выдержав, рассмеялся. «Вся в меня, негодница!» - подумал он, и улыбнулся. После чего вздохнул и задумался. Дочь выросла, и сдерживать буйный нрав, доставшийся ей по наследству, становилось все труднее. Воин помнил себя в ее возрасте, и переживал за дочь, как и любой родитель, наблюдающий за взрослением своего чада.
Размышления прервал резкий звук сигнального рога, сразу вслед за которым послышался шум схватки. Мгновение, и воин уже стоял у окна, оценивая обстановку. На пристани кипел бой – с только что пришвартовавшегося, выглядевшего мирным торговым судном, корабля сыпались на причал воины в темной, отливающим багровым пламенем броне. Навстречу им мчались стражники, на ходу вынимая мечи из ножен. Но их бег не мог сравниться с черной молнией, метнувшейся в самую гущу атакующих. Мгновенье, и молния превратилась в Шанкару, яростно рвущую зубами и когтями налетчиков. На спине пантеры переливаясь, словно капля жидкой ртути, из одной смертельной позы в другую, стремительно вертелась женская фигурка. Какие-то мгновения, и все было кончено – на причале остались только тела поверженных магмар. Едва успевшие подбежать стражники с восхищением смотрели на воительницу, небрежным жестом разметавшую остатки столь тщательно уложенной с утра прически.
Воин отошел вглубь комнаты до того, как девушка, отдышавшись, бросила взгляд на окно, у которого он стоял. Но все же успел услышать восхищенный возглас часового у главного входа: «Да уж, на самом деле -
Папочкина Дочка !». И, положа руку на сердце, признаем – ему было чертовски приятно это услышать.
ПС. Настя, с Днем Рождения тебя, ты теперь совсем взрослая, и можешь сама покупать в магазине лимонад, правда, только до 22:00, если я правильно помню законы
Надеюсь, подарок понравился, не смотря на количество букв
ППС. Стражи, если несложно, не переносите в творчество хотя бы денек, пусть ребята именинницу поздравят
— Царь-батюшка, дракон проголодался.
— А что он ест? — Дев невинных. — Да, видать, сдохнет он у нас...
